Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

С мая 1918 года на Урале и в Сибири полыхало выступление чехословацкого корпуса. Сдававшиеся братской России десятками тысяч, чтобы вместе воевать против немцев, чехословаки не понимали, почему вдруг власть в России захватили германские агенты, и выступили против них с оружием в руках, тем самым серьёзно облегчив борьбу «белых».

Гражданская война в России стала продолжением Первой мировой войны, в которой захватившие Москву и Петроград большевики, по сути, сменили сторону — вывели Россию из Антанты, капитулировали перед Германией, и борьба против них была продолжением всё тех же военных усилий.

Столкнувшись с масштабным июльским кризисом своей власти, В. Ленин и М. Свердлов занялись «страхованием рисков», а самым страшным риском для них было, конечно, возвращение законного Государя в роли правителя и Главнокомандующего русской армией, который мог бы продолжить военные усилия России. Поэтому убить царя было первой мерой большевистских лидеров для упрочения своей власти.

Эта конкретная мотивированность их решения ни в коем случае не облегчает их вины, напротив, она усугубляет её. Царь был убит для того, чтобы обеспечить этим сохранение большевистского курса на масштабное предательство геополитических интересов России. Цареубийство было ещё одним звеном в цепи национальной измены.

Убийство того, кто был средоточием русского государственного суверенитета, целостности и независимости единой и неделимой России, служило как бы гарантией того раздела России, который был подписан в Брест-Литовске и, на самом деле, не отменен и до сих пор, коль скоро, несмотря ни на что живет и здравствует такое уродливое детище Брестского мира как «незалежная Украина». Цареубийство окончательно перевело Россию в состояние «не-России» или, по крайней мере, «не-совсем-России», «недо-России», и мы убеждаемся в этом буквально на каждом шагу.

Наконец, убийство в екатеринбургском подвале имело и мистический смысл. Убийцы отлично понимали, что уничтожают не только светского, но и сакрального главу России, и не только России, но всего православного мира, наследника харизмы христианских императоров от равноапостольного Константина, наследника исторической миссии римских кесарей от самого Августа.

Была предпринята попытка уничтожить не только отдельно взятого человека вместе с его семьей, не только насильственно отстраненного главу государства — была предпринята попытка уничтожить православное царство как духовную и метаисторическую категорию. Попытка, провал которой показал, что история рода людского творится не человеческим хотением, но Божьим строением.

Несмотря на чудовищное надругательство над памятью о русской монархии, несмотря на жесточайшее насилие над народом и церковью, когда сотни тысяч и миллионы русских людей прошли тем же мученическим царским путём, а десятки миллионов скорчены были страхом и голодом, несмотря на всё это, православное царство в России не прекратилось даже в отсутствие царя.

Из-под спуда марксистской утопии, русофобского шабаша неокоммунистов и либералов, из пустыни духовного и культурного оскудения, наше представление о подлинном должном устроении нашей страны, об исторической миссии России в мире, восстает из пепла, а над нами встает сотканная из света фигура Государя, как крепкого молитвенника за народ и страну нашу.

Агиополитика нормального развития

При земной своей жизни император Николай II (1868–1918) уделял огромное значение агиополитике — то есть публичному прославлению и почитанию православных святых, которые могли бы стать нашими могущественными небесными заступниками. Его царствование — непрерывная чреда торжественных канонизаций святых, иногда по личному настоянию Государя, иной раз вопреки мнению слишком осуетившихся архиереев в Синоде.

1896 год — Святитель Феодосий Черниговский.

1897 год — Священномученик пресвитер Исидор и с ним 72 мученика Юрьевских.

1903 год — Преподобный Серафим Саровский.

1909 год — Святая благоверная княгиня Анна Кашинская (возрождение почитания, нечестиво отмененного ранее из вражды к старообрядцам).

1910 год — перенесение из Киева в Полоцк честных мощей Преподобной Евфросинии.

1911 год — Святитель Иоасаф, епископ Белгородский.

1913 год — Святейший Патриарх Ермоген.

1914 год — Святитель Питирим, епископ Тамбовский.

1916 год — Святитель Иоанн, митрополит Тобольский.

Этот молитвенный задел был той духовной силой, которая помогла православной Руси перейти через темную ночь безбожия, когда едва ли не в каждом верующем доме была иконка (иной раз — самодельная) преподобного Серафима. Даже ядерное оружие, уберегшее духовно ослабевшую Россию от физического уничтожения геополитическими противниками и давшее ей шанс дожить до духовного возрождения, не без промысла создано было именно в Сарове.