Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

И новый тип крестьянина начал создаваться стремительно. Не случайно революция 1917 года ни в феврале, ни в октябре не была крестьянской революцией. Насилие и грабеж в деревню принесли развращенные пропагандой и деклассированные солдаты с фронта. А вот сопротивление русской деревни большевикам в 1918–1921‐м годах оказалось весьма значительным — это был второй фронт гражданской войны, избавиться от которого В. Ленину удалось, только введя Новую экономическую политику (НЭП), по сути — капитулировав перед столыпинскими идеями. В 1920‐е существовала всеобщая уверенность в том, что большевизму суждено переродиться, капитулировав перед столыпинским мужиком НЭПа. Этого, увы, не произошло, но только потому, что Сталин решился, по сути, под ноль уничтожить старую русскую деревню, руководствуясь при этом, прежде всего, политическими, а не экономическими соображениями.

Тем досадней, когда сегодня некоторая часть русских консерваторов, по сути, присоединяется к абсурдным нападкам тогдашних левых на столыпинскую реформу. Община объявляется родовой культурной чертой русского народа, которую, якобы, подорвал Столыпин, чтобы ввести западнический капитализм. Нет ничего абсурдней этой лжи, единственная техническая необходимость изобретения которой состояла в том, чтобы представить большевистские колхозы, а не столыпинские хутора, настоящим продолжением русской традиции, вывести из русскости сталинский тоталитаризм.

Единицей русской социальности была не крестьянская община с земельными переделами, а русский сельский мiр, группировавшийся вокруг церковного прихода. На этот мiр правительство и не посягало, напротив, освобождало его от несвойственных хозяйственно-принудительных функций. Свою же задачу Столыпин видел в том, чтобы новый свободный крестьянин, обладающий собственностью гражданин, стал сознательной силой, которая защищает традицию и монархию как подлинных выразителей своих интересов.

Монархист от чистого сердца

Споря с думцами, П. А. Столыпин в частных беседах подчеркивал, что парламент может служить только выразителем интересов меньшинства, «образованной публики». Интересы же большинства, прежде всего массы русского крестьянства, основной части русского народа, может выражать лишь монархия: «Я не сторонник чистого народоправия. Скажу откровенно — я убежденный монархист. Народное представительство наше — только выразитель части народа, созревшей для политической жизни. Мой идеал — представительная монархия. В таких громадных государствах, как Россия, многие вовсе не подготовлены к политической жизни и требованиям, выдвигаемым ею. Примирить же взаимные интересы в стране — моральные, экономические, духовные — может своим авторитетом только монарх», — так передавал позицию Столыпина депутат-октябрист И. П. Шубинский. Жаль, что этот взгляд не был услышан. Образованная публика посредством Думы и дальше пыталась выдавать себя за всю нацию и привела её в 1917 году к катастрофе.

Откровенной ложью является и миф, созданный либералами до революции и активно поддерживаемый советскими и постсоветскими историками, о каком-то «недоверии», которое испытывал к Петру Аркадьевичу император Николай II. Напротив, со стороны Государя премьер-министру оказывалось от первого и до последнего дня величайшее доверие. Дважды государь со всей определенностью отклонял отставку Столыпина. Причём весной 1911 года речь шла об очень серьёзном кризисе, в ходе которого недоверие премьер-министру, по сути, вынесли обе палаты — Государственный Совет и Государственная Дума. Все были убеждены, что Столыпин будет отставлен, однако этого не произошло — через полгода после вотума премьер-министр пал от руки убийцы (Д. Богров) на своём посту, сохраняя всю полноту власти. Если бы не киевская трагедия, вероятно, столыпинская эра в русской политике продлилась бы ещё немало лет.

Преображенная Россия: свидетельство оппонента

Даже самые отчаянные враги премьера вынуждены были признать удачу его дела — столыпинская Россия переживала настоящее экономическое возрождение и подъём. Приведем свидетельство из воспоминаний «На путях к свободе» Ариадны Тырковой-Вильямс, видной деятельницы кадетской партии, безусловного политического противника Столыпина: «Во всех областях пошли сдвиги. Стремительно развивались просвещение и все отрасли народного хозяйства, промышленность, банки, транспорт, земледелие. Трудно было уследить за движением, осмыслить всё, что происходило в стране…