Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

8) Цимбаев, Н. И. Славянофильство: Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. — М.: Издательство Московского университета, 1986.

Михаил Муравьёв-Виленский Как Белоруссия вновь стала русской

1 (по новому стилю — 12) октября 1796 года в Москве родился Михаил Николаевич Муравьёв, Муравьёв-Виленский, генерал-губернатор Северо-Западного края в 1863–1865 годах, национальный герой Российской Империи в XIX и начале XX века. Предмет ужаса и ненависти у революционной и сепаратистской общественности, предсказуемо превращенный в советскую эпоху в пугало, а в постсоветскую — в фигуру умолчания.

Человек, спасший Российскую Империю от разрушения в 1863 году, в кратчайшие сроки и малой кровью подавивший польский мятеж, который Европа пыталась использовать как предлог для интервенции против России. Человек, возродивший белорусов, как русский православный народ.

Государственный деятель, показавший, какой действительно может быть последовательная русская национальная политика, когда её проводит твердый, энергичный и распорядительный человек с русскими убеждениями.

«Муравьёв-Вешатель», «палач», «кровопийца», «душегуб» — какими только эпитетами его не награждали, начиная с бастарда Герцена. Причём травили не только революционеры — часть петербургской аристократии считала, что сословное важнее русского национального, а потому симпатизировала польской мятежной аристократии, которую репрессировал Муравьёв, а не боготворившим губернатора русским мужикам. Некоторые даже называли Муравьёва «красным» и припоминали декабристское прошлое.

Для патриотов России Михаил Николаевич Муравьёв (1796–1866) был культовой фигурой. Им восхищались молодой Александр III, знаменитый публицист Михаил Катков, великий поэт Фёдор Иванович Тютчев. До большевистского переворота Муравьёв рассматривался как один из национальных героев России, спасший в 1863 году Российскую Империю от раскола, польского мятежа и иностранной интервенции.

Когда власть над нашей несчастной страной захватили всевозможные дзержинские и прочие польские русофобы, Муравьёв превратился в предмет ненависти, а затем фигуру умолчания. Советских школьников принуждали сочувствовать польским мятежникам вроде Кастуся Калиновского, а их победителя Муравьёва ненавидеть. Хотя это именно Муравьёв спас белорусский народ от рук пытавшихся его ополячить революционеров.

В постсоветское время наши либеральные бюрократы продолжали повторять польские клевéты. В 2005 году московские городские депутаты опозорились, заявив, что в ответ на появление в Варшаве площади Джохара Дудаева они подумывают над переименованием улицы, на которой находится посольство Польши, в честь Михаила Муравьёва. Пусть, мол, полякам тоже будет неприятно. Какими нужно быть «Иванами, родства не помнящими», чтобы уровнять одного из крупнейших государственных деятелей Российской Империи, пламенного русского патриота и великого управленца, с террористом? Впрочем, улицу, в итоге так и не переименовали — ещё и трýсы.

В последние годы, по счастью, положение меняется. Выходят монографии и исследования, посвященные жизни Михаила Николаевича, проводятся выставки. Но страх прогневать ляхов и подляшков по-прежнему силен. Ни памятников, ни улиц в его честь нет, а памятник в Вильне поляки разрушили и осквернили в 1920 году. Но есть такие памятники, которых никаким топором не вырубить, — даже в советские времена в собрания сочинений Фёдора Ивановича Тютчева приходилось включать его стихи в честь М. Муравьёва и эпитафию ему:

На гробовой его покров
Мы, вместо всех венков,
Кладём слова простые:
Не много было б у него врагов,
Когда бы не твои, Россия.

Как сложилась жизнь этого удивительного человека, который мог погибнуть на Бородинском поле, мог вместо государственной деятельности отправиться в Сибирь с декабристами, наконец, потерпел серьёзное аппаратное поражение за то, что отстаивал свой взгляд на освобождение крестьян? Затравленного подлыми стихами Н. Некрасова, бывшего министра буквально вынули с того света, в момент, когда казалось, что страна движется к распаду, и он сумел всё изменить. В чем же состоял его подвиг?

Бородинская рана