Добрый день, Господи! Книга о радостной вере

А некоторые из вас ходят в хоспис. Знаете кто? Студенты, небольшая группа молодежи. Это не те, от кого мы ждем «великих христианских дел». Но именно они пошли в хоспис, чтобы помочь. Чтобы просто составить компанию тем, кто находится там. Поговорить с ними, кого-то покормить, кого-то помыть. Это может сделать только тот, кто преодолел в себе брезгливость. Это сложно. Сложно взять человека за руку, которой он незадолго до этого вытирал себе нос. Твой внутренний голос говорит: «Я не могу». Ведь ты сам чистый, опрятный, а он нет. Ты молод, а это — старый дедушка или бабушка. Как непросто к ним прикоснуться!

Чтобы ты сделал это, сначала к тебе должен прикоснуться Господь! И ты почувствуешь, что значит слово «единство».

Другими словами, ты почувствуешь, что нам нечего делить. Напротив, у нас много общего для обсуждения и для осознания того, что мы едины. Мы столь же едины, как едины все частицы Агнца, то есть Тела Христова, которые мы погружаем в Святую Чашу. Там (в Чаше) все перемешивается: живые и мертвые, все категории людей, святые всех времен. Мы все перемешиваемся и становимся одним целым, единым Телом. Там мы все едины с Господом! Если ты не пережил этого в своем сердце, то, глядя на меня, станешь видеть во мне соперника. А я буду завидовать тебе. Твой прогресс будет угрозой для меня, твоя удача станет поводом для моей ревности.

Но если я буду чувствовать то, что сказал Господь в Своей молитве «Пусть все будут едины», тогда все будет прекрасно.

«Прошу Тебя, Небесный Отец Мой: все, кто остался здесь, все, кто примет в дар огонь Моего сердца, пусть в свою очередь передадут это пламя другим. От сердца к сердцу! И благодаря жару этого пламени вспыхнет пожар во всем мире. И Я хочу, чтобы всех Моих учеников отличало одно свойство: любовь. Любовь и единство». Об этом молился Христос.

Когда станет ясно, что нечего больше делить

Если я пойму, что твоя душа такая же, как и моя, если я почувствую, что душа каждого человека по-своему прекрасна, — тогда мы станем жить в единстве.

Мои страсти ужасны, моя злоба непереносима, мой эгоизм, мои слабости — все это отвратительно. Да, но все это не я. Это все мое — но внешнее. Все это «пристало» ко мне, к моей душе и к моему сердцу, уже позже, когда я взрослел. Но есть ядро, ценное и надежное внутри нас, которое сияет. Оно ярче, чем все солнца в этой Вселенной. Оно светлее, чем все источники света на земле и на небе. Если я пойму это, я прочувствую, что между нами так много общего — и у нас двоих, и у всех нас.

И это приведет нас к «взрыву любви», как это говорится в Священном Писании. От такого обилия любви в нас случится что-то вроде лихорадки, зависть рассеется. Это будет лихорадка любви! Мы больше не будем видеть в нашем ближнем угрозу, мы будем радоваться его радостям. Но как же это сложно!

Это очень сложно даже в среде духовенства. Я — священник. И я задаю себе вопрос: могу ли я полюбить другого священника, который лучше, способнее, обаятельнее меня? Более приветливого, более значимого, более музыкального? Могу ли я полюбить того, кто дважды превосходит меня в моих дарованиях? Найду ли я в себе силы для того, чтобы радоваться его успехам? Смогу ли я сказать: «Как прекрасно! Меня радуют успехи этого священника!»? А он пусть порадуется моим небольшим успехам. И пусть знает, что своими успехами он обязан всем нам. А я пойму, что всему доброму, что есть во мне, я обязан ему. И так мы будем поддерживать друг друга. Пусть между нами не будет ни зависти, ни соперничества, ни ссор, которые рождают в нас подозрение друг к другу. Представь себе, в храм, где ты служишь, присылают священника, который гораздо лучше всех тех, кто служил там до этого. Скажем, есть два священника. И вот появляется третий. Он выгодно отличается от других, но при этом не вызывает ни у кого зависти благодаря своему мягкому сердцу, любви, доброте и открытости. Но и прежние священники должны выказать ему уважение и признание, раз он чем-то лучше их. Такой молодой и такой одаренный. Пусть скажут: «Да, ты талантлив.