Добрый мир

сдохнуть — и все проблемы вместе с пианина-ми...» Он вздохнул болезненно-

долгим тайным вздохом. И, ничего не сказав, даже не поблагодарив, пошел к

двери. Самой страшной тайной для него были молодые красивые девчонки.

«Завтра приду. Не сейчас... — оправдывался он перед собой.— Завтра!» На

лестничной площадке он остановился и, сделав вид, что прикуривает, снова

взглянул в сторону окошечка. Над барьером были видны только глаза и лоб

девушки. Глаза внимательно смотрели на него. Он быстро сбежал по лестнице

вниз.

Следующий день был очень плотным, и он почти не думал о своем

ночном похождении.

Или, может быть, старался не думать. В час дня, сразу из училища, он

пошел к Иринке в школу, они договорились, что после торжественной

линейки он обязательно за ней зайдет. Из школы они вместе пошли в

столовую. Дальше по плану было кино. Илья добросовестно посмотрел в

«Пионере» с полдюжины мультиков.

Около пяти, едва успев проводить домой Иринку, он уже спешил в

Дом офицеров; это был хоровой день. После хора он так же рысью бежал

домой: праздник нужно было доводить до конца, не каждый ведь день ребенка

принимают в пионеры.

Роль «хорошего старшего брата» шла у него в этот вечер на удивление

легко. Он не сбился с нее даже тогда, когда Иринка спросила его о деньгах:

придумал он что-нибудь или нет.

Когда они легли, Илья прикинул оперативные возможности почтовой

службы; получалось, что перевод мог прийти уже завтра. «Завтра так завтра,

— равнодушно подумал он,— а нет, так послезавтра... все равно. Рис съеден.

Я его съел, а палочки выбросил...» Он уснул почти мгновенно.

10

Утром по дороге в училище Илья зашел в свое почтовое отделение.

Денег еще не было. Он попросил принести извещение по возможности сразу,

как только они его получат. На случай, если перевода не будет, он

запланировал себе вечером сходить к дяде Косте, на Герцена.

...В три часа дня в класс, где он занимался, зашла уборщица тетя Тоня и

сказала, что возле преподавательской его ожидает какой-то мужчина.

— Старый или молодой? — пытаясь сообразить, кто бы это мог быть,

спросил Илья. И почувствовал, как застучало в левой стороне шеи.

— Лысый, кто его знает! — тетя Тоня пожала плечами.

Илья быстро вышел из класса.

У преподавательской комнаты, прислонившись плечом к стене, стоял

отец. Увидев Илью, он сделал едва уловимое движение ему навстречу, но

удержал себя.

— Почему сам? Так быстро? Здравствуй!— Илья торопливо протянул

отцу руку,- Ты самолетом, да? Из-за телеграммы? Ничего не пойму!

— Здорово, брат!— отец, не глядя на Илью, коротко пожал ему

руку.— Прилетел вот...

— Подожди, я сейчас оденусь.— Илья повернулся и зашагал к

раздевалке. Отец шел чуть сзади.

— Вчера телеграмму получил. Решил лететь. Показалось, что должен

обязательно... Ты что с Иринкой надумал? Куда ты хочешь ее отдавать? В

интернат, что ли?

— С чего ты взял? — Илья от удивления остановился.

— Ну как! Ты написал: хочу отдавать ее в музыкальную школу. Но

ведь сейчас не осень! Я подумал, ты решил определить ее в эту... да типа

спортинтерната!.. в музыкальную школу, где без родителей. Есть же такие?

—

— Я что, с ума сошел? — Илья еще сильнее удивился. Ход мыслей

отца был ему совершенно непонятен.

— Значит, я не так понял? Все в порядке?

— Да никуда я не хотел ее отдавать! Я хотел пианино для нее купить,

чтобы когда она в музыкальную школу...— До Ильи начало кое-что доходить.

Он торопливо одевался.— А ты не работаешь, что ли? В отпуске?

— У меня отгулы есть, я взял несколько дней. Так, значит, я

напрасно всполошился?

Они вышли на улицу.

— Я в общем-то мог и без пианино обойтись,— начал объяснять Илья.

— Мы вполне могли обойтись, только тут случай такой... я сейчас расскажу...

— Он наконец ясно понял, как истолковал его телеграмму отец и в каком

настроении он сюда летел. Илья искоса взглянул на отца и торопливо

заговорил: — Там «Красный Октябрь», недорогой, я случайно увидел и сразу

подумал про Иринку, ей сейчас самое время начинать учиться, потом уже

поздно будет. Блажь, конечно, с этими деньгами, вместе с пианино, но я как-то

очертя голову эту телеграмму послал, а после...

— Правильно сделал! — не дал докончить ему отец.— Конечно, надо

девчонке!.. Как у нее дела? Нормально? Не болеет?

— А ты дома не был?

— Был. Там никого.

— А-а... Бегает, наверное. Она в порядке. Вчера ее в пионеры приняли.

— Ты смотри!.. А где пианино? Далеко? У меня деньги с собой,

можно, в принципе, сразу...— Отец остановился.

—

Да? Ну давай! Только я все же объясню...

Илья понимал всю несуразицу и их разговора, и их поведения, но

встреча совершенно выбила его из колеи, он никак не мог найти нужный тон.

Отец, похоже было, тоже действовал по инерции. Так, по-деловому, они

пришли на остановку и сели в трамвай.

Дядя Костя был дома. Он занимался верандой. Она была уже

полуразобрана, вокруг в беспорядке валялись доски. Сдержанно с ними

поздоровавшись, дядя Костя внимательно посмотрел на отца.

— Кажись, личность знакомая.— Он пере

вел взгляд на Илью.

Отец тоже пристально смотрел на дядю Костю. Видимо, он вспомнил

его быстрее.

— Ты свое пианино нашел? — тихо спросил он Илью.

— Проходите в хату! — дядя Костя пошел к двери.

—