Добрым словом и пистолетом (СИ)

— …и по порядку, — продолжал майор. — Смотрите: установлен факт убийства, личность одного убитого, временной промежуток и место преступления. Это важно, но это самое простое. Способ тоже установлен, но орудие однозначно не определено — этим занимаются «мясники», все детали за ними после вскрытия. Личность второго выясняется сейчас — это уже за нами, разберемся. Дальше. Положение тел, исходное положение предметов нарушено безвозвратно. Посторонних следов навалом — тут безнадежно. Картину преступления я вам нафантазирую хоть сейчас, но можете позвать кого-то с улицы — результат будет такой же. Я молчу, что осмотреть тело и одежду нам толком не дали, и господа хирурги высокого чина сейчас окончательно спускают улики в нужник. Это если тут, по месту. Дальше нужны показания ближайшего окружения, отдельно — всей семьи, и, естественно, обыск в личных вещах. И что-то мне подсказывает, половина наших биографиями не вышла для такого дела. Так что осматривать будут одни, расспрашивать другие, а расследовать третьи. И вся королевская рать cestuva haccarya rancunten{?}[Будет искать задницу двумя руками (квен.)], извините меня за квенья, господин полковник Куталион. Такой вот расклад. С высоты опыта.

Под конец тирады он все же разгорячился и на попытки военврача себя остановить лишь досадливо отмахивался, а замолчав, уставился на Белега с вызовом и с явным ожиданием какой-то реакции — то ли по сути сказанного, то ли по его однозначно провокационной форме. Белег отвечать не собирался; отвернулся, снова запустил под пиджак руку и костяшками тер бок. Энергичные шаги в приемной возможные прения прервали.

— Готов поделиться! — без прелюдий начал раскрасневшийся Марондир, махнул выхваченной из-под локтя папкой и тут же осекся: — Так, а что это мы тут встали? Кто-то рвался в бой — вперед! Обнюхать все досконально, вернусь — послушаю! Стоят они… Выйдем-ка на улицу, — и ухватил Белега за плечо.

После вскрытия сейфа полковник Марондир на свой манер повторил подчиненным распоряжения принца и ушел, пообещав вернуться с показаниями и с последней информацией по осмотру помещений. Негаданное переназначение никакой реакции у него не вызвало.

— Маблунг — да, он там витает где-то, раздумывает, ты бы вообще-то зашел, встряхнул его, а то у меня не очень… Короче! Маблунг сказал ничего от тебя не таить, но я бы и не стал, ты знаешь, — Марондир продолжил, когда вышли на террасу и притворили за собой дверь. — Белег, давай прямо — я сразу обозначу, чтоб без непоняток: меня не касается, что вы там весь год крутили, разведка всегда своей головой живет, а мое дело — на улицах порядок. Тебя я знаю, сколько сам живу, поэтому что понадобится — говори. Орофер командует, кто-то должен, но как работать, мы знаем сами.

— Спасибо, Сурьо.

— Да какое тут… — Марондир крутанул головой, видно, хотел добавить что-то, но передумал — только рукой на стекло махнул. — Справимся. Ребята самые толковые, всякого повидали. Правда, и самомнение под стать, все время приходится на место ставить… Сам знаешь, с голодрим иначе никак… Ну да ладно. Держи вот. Здесь копии показаний, здесь — журналы регистраций за последний месяц. Если кратко, там совсем ничего. Понимаешь, вот просто: ни-че-го. Со слов Алорона — он уже один тогда сидел — без пяти одиннадцать король выглянул и сказал: как придет посетитель, сразу пускать. Но за час только прибегал курьер из Казначейства, и глава Дорожной службы получил от ворот поворот и сразу ушел. В остальном телефон звонил — и никаких подозрительных звуков из-за стены. Фарвил, когда шел, тоже ничего такого не видел. Первые опросы адъютантов, других секретарей, гвардейцев, караула — все здесь, но и там никакой конкретики.

— И шедшего через парк незнакомого гнома никто не видел?

— Клянутся, что нет. Ну ты понимаешь же, если захотеть, там можно прокрасться… Артельщики еще наши дворцовые… Да, может, просто не обратили внимания, с чего бы обращать, — Марондир замолчал, посмотрел под ноги. — Проклятье, да я все понимаю…