Добрым словом и пистолетом (СИ)

— Ну слушай! — Тингол опять поднялся, опять принялся ходить. — Ты их всех знаешь, знаешь, кто из какого теста, как на кого надавить, чем поддеть. Они знают тебя. Уважают! Не морщись: ты стреляный воробей, за забором, в отличие от меня или от Галадона, не прятался! Нельзя отправлять Галадона, не в этом случае. Нельзя давать право думать, что у них моральное превосходство. Согласен?

— Ты представляешь мою репутацию слишком оптимистично.

— Да ну? Послал своего короля лесом и сбежал партизанить с человеком? Мне почему-то кажется, уже одно это добавляет тебе очков. Ну не зыркай, не зыркай… Или ты опять про Таргелион?

Белег промолчал, Тингол понял по-своему и отмахнулся.

— Таргелион — дело десятое и забытое. Карантир пошумит и утрется, его даже спрашивать не будут. Саму историю мы усвоили и замяли, все давно поняли, в какие игры играем. И потом, — Тингол выразительно помолчал, — и потом, мне кажется, у тебя должен быть свой интерес? Личный?

Белег медленно поднял голову.

— Так. Вот этого не надо! Я сказал — ты услышал.

Еще полчаса Тингол распинался, сыпал доводами и приводил примеры. Еще полчаса Белег вставлял комментарии, замечания и указывал на противоречия. Наконец их исчерпал.

— Вот и славно. Думай пока, готовься морально и физически, лечись как следует — надо, чтобы ты был в форме. Турину — ни-ни. Вообще никому ни-ни. Я тоже никому: ты и я, никакой огласки раньше времени. Пока устраивайтесь, оформляйтесь, а дальше обмозгую все до конца, и поедете по своим сыскным делам. Придумаем вам дельце… Есть на примете пара семей, у кого родня на Амон-Эреб утекла, можно обыграть. Ну или еще есть остроумная идейка, про нее потом… Вообще все остальное потом — вызову, жди. А пока… Дай-ка регламент ваш, название впишу. Придумал: и для всей операции, и для вас сойдет. Контора сыска…

— «Слабоумие и отвага»?

— Ха-ха. Не смешно.

Прямо на весу, на сгибе локтя он что-то быстро начирикал и сунул обратно. Белег подхватил одной рукой, прочитал и снова посмотрел снизу вверх: довольный собой Тингол ухмылялся поверх бутылки лимонада. На регламенте, ниже печатной строки «КОНТОРА ЧАСТНОГО СЫСКА» было совершенно каллиграфическим витым почерком выведено:

«Добрым словом и пистолетом».

***11 часов 27 минут

Народу на улицах было немного. После полутора дней простоя в Дальнем районе разрешили открыться самым крупным заводам и комбинатам, но частные лавочки, ресторанчики, ателье, цирюльни и прочие заведения в городе стояли закрытые, и только владельцы кое-где уныло протирали окна, мели тротуар перед входом или, балансируя на стремянке, поправляли по козырькам и карнизам траурные гирлянды.

Город уже пережил часы неверия и отрицания и теперь погрузился в горе. Портреты короля глядели из окон, с афишных тумб, с передовиц газет в руках немногочисленных прохожих и в руках немногих, непривычно молчаливых мальчишек. Город горевал.

Белег остановился рядом с чумазым газетчиком, отдал ему горсть медяков и получил взамен «Голос Белерианда». Турин заглянул через плечо, буркнул что-то и снова зашагал поодаль, дымя своей папиросой и переваривая услышанное.

Половина газетного выпуска была посвящена королю, еще половина — прогнозам относительно ближайшего мрачного будущего. Ничего конкретного, никаких толковых деталей, максимум — расплывчатые комментарии ответственных лиц. «Государственное Собрание готово приступить к обсуждению ключевого для общества вопроса. Ожидается, что приемлемое решение будет выработано и предложено народу Белерианда вскоре после похорон Его Величества», — обтекаемо комментировал даже не Орофер — господин Лордан, первый секретарь при Собрании. Дальше большая редакционная статья в уже знакомом порядке перечисляла кандидатов на корону, сопровождая краткое досье каждого маленькой фотографией: королева, принцесса, принц Диор, принцы Эльмо, Галадон и Орофер, принцесса Галадриэль и ее муж принц Келеборн и прочие, прочие.

— Убрать кое-кого, — заметил Турин, заглядывая в газету, — и готов список подозреваемых. Первая часть, пункты, — он замолчал, прикидывая, — один-шесть.

— Один-шесть? — уточнил Белег.

— Ну это я так… Можно же представить, — поморщился Турин, но все же перечислил: — Если бы о людях речь шла, то кто бы власть делил — королева, принцесса с мужем, брат, шустрый племянник, очень шустрая племянница… Слушай, да я так просто ляпнул, не всерьез.

— Не всерьез, — повторил Белег, — не всерьез.

От начала улицы Бурой Коровы поднялись ближе к Верхнему городу, покружили там немного, поглядывая по сторонам и посматривая на отражения в витринах и окнах. Никто на плечах не висел, и тогда они проулками стали спускаться, подниматься и быстро оказались в Клубке.