Добрыня Никитич и Алеша Попович

Поезжает Микита во цисто́ полё
Ко тому ли ко каменю ко Златырю,
Ко тому ли ко кружалу к осудареву;
Наказуёт Никита своей матери:
5 «Уж ты гой еси, маменька родимая!
Как пройдёт-то тому времени три года,
Пройдёт-то тому времени шесь годов,
Пройдёт-то тому времени деве́ть годов,
Пройдёт-то тому времени двенадцеть лет,
10 Настанет тут летико тринадцато, —
Бери ты, моя мать, да золоты́ клюци,
Отмыкай-ко, моя мать, да золоты ларьци,
Ты бери-ко, моя мать, да золоту казну,
Ты клади-ко по церьквам да по мона́стырям,
15 Ты служи-ко обедни с панафидамы.
Молода моя жона, ты вдовой сиди,
Ты вдовой сиди, да хоть заму́ж пойди,
Ты за кне́зей пойди, да хошь за бо́яров,
За купцей-госьей пойди да за торговыих;
20 Не ходи ты за Олёшу за Поповиця:
Мне Олёшенька Поповиць да крестовой брат».
Только видели Микитушку срежаюцись,
А не видели Микитушку поезжаюцись;
Только дым идёт, да куреву́ха бьёт.
25 Шьшо прошло-то тому времени три года,
Шьшо прошло-то тому времени шесь годов,
Шьшо прошло-то тому времени деве́ть годов,
А прошло-то тому времени двенадцеть лет,
Шьшо настало-то летико тринадцато, —
30 Шьшо брала его мать да золоту казну,
Она клала по церьквам да по мана́стырям,
Шьшо служила обедни с панафидамы.
Молода его жена да всё заму́ж пошла,
Не за кне́зей пошла, да не за бо́яров,
35 Не за тех купцей торговыих;
Шьшо пошла она за Олёшу за Поповиця.
Поезжаёт Микита из циста́ поля.
От того ли он от каменя от Златыря,
От того ли от кружала государева, —
40 Шьшо настрецю Микитушке три старици,
Шьшо три старици настрецю, три манашици.
«Уж вы гой еси, старици манашици!
По-старому ли стоит у нас каменна́ Москва?
Жива ли во дому да родна матушка?»
45 — По-старому стоит да каменна Москва,
Жива у тя в дому да родна матушка;
Молода твоя жона да всё заму́ж пошла.
Не за кне́зей пошла, да не за бояров,
Не за тех гостей торговыих;
50 Шьшо пошла она за Олёшу за Поповиця. —
Скиныва́л он своё да платье цьветноё,
Одевал он себе да платьё цёрноё,
Платьё цёрноё, спасёноё,
Приходил к своей полаты к белой каменной.
55 «Уж ты гой еси, Никитина родна матушка!
Ты пусти-косе меня да обогретисе.
Тебе сын-от Микита всё поклон послал;
С одного мы с Микитой блюда кушали,
За одну мы с Микитой думу думали».
60 — Не в глаза ты, калика, надсмехаласе! —
Соходил он во полату в белу каменну,
Он садилсэ на пецьку на муравлёну,
Он просил у матери родимой гусёлышок весёлыих.
Заиграл он, Никитушка, в гусёлышка, —
65 С боку на́ бок полатушка покацяласе,
Все тут в полатушке да поспужалисе.
Скинывал тут Никита платьё цёрноё,
Одевал тут Микита платьё цветноё,
Он падал Микита ро́дной матушке во резвы́ ноги.
70 Он брал тут Олёшу-ту Поповиця за жолты́ кудри,
Бросал тут Олёшу о сыру землю;
Он брал тут к себе молоду жону.