Добрыня Никитич и Алеша Попович

А да плыло-выплывало да тридцать кораблей.
Ох они плыли-заплывали да во Унепь-реку,
Во тот же город да славно Киёв-град.
Становилисе они да пристань корабельную.
5 А выходило издолищо на землю туда,
Ко тому же ко князю да ко Владимиру,
Он заходит во грынюшку столовую
Ко тому же ко князю да ко Владимиру:
— Уж ты здрастуёшь, Владимир да стольнокиевской!
10 А й да ставал-то ле князь да стольнокиевской:
— Пировать ле ты пришел, столовать сюда?
— Не пировать я к вам пришел, не столовать сюда,
Не хлеба кушати, не гуся рушати.
Я хожу-то ле к вам о добром деле, сватовстве
15 На той же на Марфы королевисьны.
Если добром-то не отдашь, дак возьмем силою,
А не силою возьмем, дак грозой грозною,
А грозой мы возьмем да богатырскою.
Тут ставал-то ле князь да славнокиевской,
20 Он ставал покрутёшенько на ножецьки,
А поскорёшенько из грыни столовое
Еще к той же ко Марфы да королевисьны,
Ко своей к родной да ко сестриценьки,
А во ту же во грынюшку столовую.
25 — Уж ты здрастуёшь, сёстра да моя любимая!
— Уж ты двадцать лет, солнышко, не сходило,
А теперь зашло да обогрело же.
А садись со мной да думу думати.
А пировать ле ты пришел да столовать ко мне,
30 Але хлеба кушати, гуся рушати?
— Не пировать я к вам пришел, не столовать сюда,
Я хожу-то ле к вам, да не очень ндравится:
А да о том же хожу да о добром деле, сватовстве.
А такой у нас ведь есть да король Греминов.
35 Не жалашь ле за ёго дак ты в замужество?
А добром-то ты не йдёшь, дак возьмет силою,
А не силою возьмет, дак грозой грозною,
Он грозой-то ле возьмет дак богатырскою.
— Уж ты ой еси, Владимир столь[но]киевской!
40 А как для бабьего гузна да не весь град губить.
А тут ставала Марфа ле да королевисьна,
А ставала покрутёшенько на резвы ноги:
— А пойдем-ко-се мы да поскорёшенько,
Поспешим-ко-се, брателко, скорешенько
45 Ко тому королю да ко Гремину.
А идут-то они во грынюшку столовую,
Ко тому королю да нонь ко Гремину,
Ко тому издолищу проклятому.
— Уж ты здрастуёшь, да ноньце король Греминов!
50 Пировать ле ты пришел с нами, столовать сюда?
— Ой не пировать я к вам пришел, не столовать сюда,
Я заехал сюда да за прекрасною
А за той же я за Марфой королевисьной.
А добром-то не йдёшь, дак возьму силою,
55 А не силой-то возьму, да грозой грозною,
А грозой-то я возьму да богатырскою.
— А зачем же у нас дак грозой грозной брать,
А силой у нас дак силой сильною,
А грозой-то у нас дак богатырскою?
60 А нельзя ле у нас дак все добром сделать?
— А когда ладиссе добром, дак сделаем дело с тобой.
Обратимсе с тобой тако неманениё[15]

,Обрутимсе в тако с тобой неманеё[16],
Обручимсе златыма-то перстнями нонь.
65 — Ох мы долго с тобой дак думу думали,
Мы придумали с тобой дак отправлятисе,
На те на корабли дак на мои пойдем.
— А ты позволь-ко-се мне, да король Греминов,
Ты позволь-ко-се мне дак слово молвити.
70 А да мы пойдем-ко с тобой дак пристань корабельную,
А мы возьмем-то с собой два спроводетеля:
А мы возьмем-то с собой Олешеньку Поповица,
А мы возьмем-то с собой Добрынюшку Микитица, —
Мы тогда-то с тобой не забоимсе ведь,
75 Мы отправимсе с тобой дак во синё морё.
Выходили они из грынюшки столовоей:
А как по праву-то руку да сорок тысицей,
А во левую руку да цисла-смету нет.
И заходили они на корабли тогда,
80 И отправились они да к Езонепь реки.
Поднимали они паруса цёрного бархату
И отправились они дак на синё морё.
И тогда-то они шли по синю морю,
Але стоят со Марфой королевисьнёй.
85 А тому-то ле думала: «он увез ее».
А и Олеша Поповиц нонь ухватцив был,
А Добрыня Микитиц-от догадливой,
А срубил у ёго да буйну голову,
У того короля дак нонь у Гремина.
90 И выхватывали да нонь издолища,
И выбрасывали дак во синё морё, —
Сколыбалосе да вот синё морё,
Сколыбалосе синё морё со краю на край.
И тогда-то они все зрадовалисе.
95 И прибили они неверну силушку,
И отбили они да тридцать кораблей,
Поворацивали да тридцать кораблей
И во ту же они да во Онепь реку,
И во тот же ле город славной Киёв-град,
100 И ко тому ле ко князю ко Владимиру,
И на ту-то же присталь корабельную.
А поднимали они флаки да ноньце руськие.
А увидал-то ле князь да стольноки[е]вской,
А тому-то ле он да очень рад был.