Добрыня Никитич и Алеша Попович

80. [Добрыня женится, Добрыня и Алеша.] Текст публикуется впервые. Архив кафедры фольклора МГУ, 1962, папка 1, тетрадь 1, № 36. Записано Н. Изрядновой и Ю. Смирновым летом 1962 г. от Устиньи Антоновны Красковой, 89 лет, неграмотной, в д. Враниковская на р. Кене (Плесецкий район Архангельской обл.), левом притоке р. Онеги. У. А. Краскова утверждала, что «это» рассказывалось, а не пелось. Переняла рассказ еще до замужества, у себя в родной д. Кухтин Наволок, что на р. Чурьеге, близ ее впадения в р. Кену. Ей доводилось слышать, как «в книге в какой-то читают», однако книжный текст она противопоставляет своему тем, что первого не запомнила. В репертуаре рассказчицы имеется еще былина «Дунай» (вторая часть), историческая песня «Иван Грозный и сын», баллады «Князь Михайла», «Моряночка»» «Муж жену губил» и два духовных стиха.

До фольклорных экспедиций МГУ зимой 1959 г. и летом 1962 г. эпические песни в деревнях на р. Кене не записывались. Кенская эпическая традиция была обследована слишком поздно. Многие былины, в том числе и публикуемый текст, записывались уже в виде прозаических пересказов. И все же удается выявить, что она, несмотря на очевидное взаимодействие с соседними эпическими традициями Кенозера и р. Онеги, имела свои особенности.

Так, в публикуемом тексте сохранена старая олонецкая основа, но в нем начало (женитьба Добрыни) уподоблено началу былины «Иван Годинович». По типу начала, в более стяженной форме дается описание и женитьбы Алеши Поповича.

81. [Добрыня и Алеша.] Текст публикуется впервые. Архив кафедры фольклора МГУ, 1962, папка 1, тетр. 3, № 19. Записано Н. Изрядновой и Ю. Смирновым летом 1962 г. от Авдотьи Степановны Птицыной, 92 лет, неграмотной, в д. Устьирьга (Степановекая), что у впадения р. Чурьеги в р. Кену (Плесецкий р-н Архангельской обл.). Исполнительница переняла этот «стих» от своей матери, которая была «стихарницей» и умерла полвека тому назад. Сама исполнительница петь уже не могла и, как она выразилась, «читала стих». Ее попытку ритмического сказывания мы постарались отметить путем отделения от прозы стихов, далеко не схожих между собой по форме.

Добрыниной матери здесь присвоено имя Верьмяты (Берьмяты) из былины «Чурила и Катерина», причем в той форме, которая известна по ее кенским вариантам. Это произошло вследствие забвения и созвучия имен: Омельфа — Верьмя (Верьми). Но исполнительница былину «Чурила и Катерина» не знает. На вопрос о ней отвечала: «Може, и пели, но я не застала».

В тексте отражена более ранняя, чем в предыдущем кенском варианте, форма олонецкой версии. Однако в нем совсем сняты киевские реалии, не досказан до конца эпизод узнавания Добрыни матерью. Здесь мать сама выдает свою сноху замуж за Алешу Поповича, поэтому алогичным представляется убийство Алеши. Рожок, на котором играет Добрыня, явно заменил ставшие непонятными гусли и, видимо, является местным домыслом.

82. Добрынюшка Микитинець. Текст публикуется впервые. Запись хранится в личном архиве собирателя. Записано Ю. Смирновым летом 1963 г. от Настасьи Ефимовны Сидоровой, 78 лет, неграмотной, на Лук-острове, в 3 км от д. Марнаволок на пудожском берегу Онежского озера. Н. Е. Сидорова родилась на Лук-острове и 55 лет назад была выдана замуж в Нигижму. Там, по ее словам, она слыхала этот «стих» у безногого старика Тихона Александровича Фешева, но петь сама уже не может.

При сравнении ее текста с записью от Т. А. Фешева (Миллер, БН и НЗ, № 26) выясняется, что она действительно могла слышать былину от этого певца. Основа ее текста и ряд формул совпадают с соответствующими частями текста Т. А. Фешева. Вместе с тем Н. Е. Сидорова явно слышала и другую версию, характерной особенностью которой является сюжет «Добрыня и Настасья», прикрепленный к началу былины (ср. следующую запись от ее брата А. Е. Канавина). Оба извода слились в ее рассказе.

83. (Добрыня и Настасья, Добрыня и Алеша.) Текст публикуется впервые. Запись хранится в личном архиве собирателя. Записано Ю. Смирновым летом 1963 г. от Алексея Ефимовича Канавина, 69 лет, грамотного, на Лук-острове.

А. Е. Канавин ревниво относился к тому, что́ передавали собирателю его сестра и жена, и не хотел уступить им «славу» первого исполнителя. Накануне вечером он безмолвно прослушал рассказ сестры про Добрыню, утром и днем он старательно избегал собирателя, что на Лук-острове трудно сделать, и, очевидно, репетировал свой рассказ, а вечером сам предложил записать его рассказ про Добрыню. По его словам, он рассказывал «стих», который пела 60 лет назад его бабушка Марфа Макаровна Ерохина, уроженка д. Песчаное. Когда собиратель удивился его памятливости, старик сказал: «Помнить дивья́, до смерти не забуду».

А. Е. Канавин — хороший сказочник, а петь былины не может. Поэтому и былина у него стала сказкой.