Добыча

Рум чувствителен к запахам. Он может узнать, что повар готовит на ужин, просто подняв нос. Вот почему до сих пор ему больно вспоминать тот случай на окраине Порто-Ново, когда полковник Селвин скорчил гримасу, втянул воздух и сказал: «Что это за запах?», а потом посмотрел налево, где стоял Рум, и смущенно произнес: «О…» Как бы то ни было, Рум был благодарен, что ему сообщили о его запахе в тот момент, когда он еще мог что-то с этим сделать, чего нельзя было сказать о полковнике Селвине, чье утреннее дыхание могло свалить с ног лошадь.

Аптекарский магазин был лишь началом неприятного дня в городе. Он остановился пообедать в «Колоколе» и, пока пробирался к угловому столику, прочувствовал на себе взгляды всех посетителей. Буфетчица принесла ему ростбиф вместо куриного пирога – случайная ошибка, но ее извинения показались ему неискренними. Хорошо, сказал он, он съест ростбиф. Он уже ел ростбиф раньше, но в этот раз, разрезая ножом кусок говядины, он вспомнил, как впервые наблюдал приготовление мяса и как оно из розового становилось коричневым. Воспитанный как брамин, он не мог знать, что плоть меняет цвет в огне.

Рум был не из тех, кто часто думает о прошлом. Но как тогда объяснить все эти нахлынувшие воспоминания?

Мимо медленно проплывает сельский пейзаж. Он открывает газету, но на середине статьи о каком-то политике тори его начинает укачивать. Что-то волнует его, какое-то щемящее чувство в груди не дает спокойно сидеть на месте.

Этот проклятый камердинер. Где он набрался дерзости спросить, откуда Рум? Задавать такой личный вопрос. Они не близкие люди. Они не в Индии. Отец Рума спрашивал об этом каждого проезжающего мимо путника: «Где твой дом?» – втягивая собеседника в диалог о той или иной деревне, которая находилась рядом с тем или иным городом на берегу той или иной реки. Зачем отцу нужно было это знать? Чем ему помогло создание этих ментальных карт? Рум смотрит в окно и думает о человеке, чье лицо он почти забыл, но при этом до сих пор помнит прикосновение его бороды к своему лбу – тогда, в глубине леса, когда Рум все еще был его сыном.

Чтобы расслабиться, Рум пробует дыхательную технику, которой научился у мадрасского клерка (зажать правую ноздрю большим пальцем и вдохнуть; затем зажать левую ноздрю мизинцем и выдохнуть). Как его звали? Чандран? Балан? Странный парень. Хотя первые несколько недель работы в Таможенном департаменте ему все казались странными. При этом Рум так гордился, что копировал важные документы для Британской Ост-Индской компании, так радовался получению ежемесячного жалованья в шесть рупий (в четырнадцать лет!), так был уверен, что когда-нибудь дослужится до звания дубаша.

Годами он наблюдал, как карьеру делают другие, от писаря до дубаша и главного дубаша, – люди, набивавшие свои карманы разницей между покупкой и продажей. У власти тогда были голландцы, коррупция была их фирменным стилем. Повышения по службе не предвиделось, и Рум ухватился за возможность пойти в армию. Хватит горбатиться за столом. Он будет кавалеристом; он научится ездить на лошади!

Он научился ездить верхом, поднялся в звании. Иногда он испытывает чувство гордости за свою жизнь, которую смог создать – с помощью леди Селвин. Может быть, сегодня она и бросила его, но ему есть за что быть благодарным. Она дала ему дом.

Когда они сворачивают на Клевер-лейн, усаженную тисами, ему становится спокойней. Вот и любимый Клеверпойнт. Он приоткрывает занавеску и выглядывает наружу. Он никогда не упускает возможности окинуть его взглядом по дороге из города, и каждый раз вид вырастающего издали дома успокаивает его; своими неровными очертаниями он напоминает какое-то существо, живое, но спящее.

Из кареты он уже выходит самим собой, но тут слышит, как кто-то выкрикивает его имя.

Это Средний Джон, который лениво приближается к нему, засунув руки в жилетные карманы и запрокинув голову, чтобы смотреть на более высокого Рума сверху вниз.

– Мистер Рум, на пару слов, если можно.

Рум чувствует укол вины и берет себя в руки.

Неделю назад Средний Джон пришел к Руму и заявил, что его сеялку разбил упавший вяз и к началу следующего посевного сезона нужна замена. Рум согласился посетить его ферму и сам оценить ущерб, а потом сразу забыл. Он так редко что-то забывает, но со всем множеством его обязанностей периодически это случается.

– Джон, – говорит Рум, приветствуя его кивком.

– Мистер Рум…

– Я знаю, Джон. Сеялка.

– Вы должны были приехать на этой неделе.

– Это в моих планах, я обещаю.

– Обещаниями урожай не вырастишь, мистер Рум. Мне нужно, чтобы новая сеялка прибыла до начала посевного сезона.

Рум изучает красноватый прищур молодого человека, в воздухе витает запах джина.

– И как я уже сказал, ты получишь ее, если старую не удастся починить.

– Думаю, я лучше знаю ответ на этот вопрос! Это та же самая проклятая сеялка, которой всю жизнь пользовался мой отец. Сейчас на рынке появились новые, со всевозможными усовершенствованиями.

– Я сказал, что приеду на следующей неделе, мистер Тауншенд. Сегодня я нужен здесь, в доме.

Средний Джон слегка покачивается.