Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

В этом была доля правды. В конце концов, в странах-производителях самое худшее уже произошло: компании были национализированы, нефть им больше не принадлежала, цены и квоты нефтедобычи они уже не устанавливали. По отношению к экспортерам нефти компании выступали в роли подрядчиков, наемных работников. Не наступила ли теперь, задавались вопросом их руководители, очередь правительств стран-потребителей добить их? Некоторые промышленно развитые страны предприняли расследования деятельности нефтяных компаний на предмет выявления нарушений антитрестовского законодательства. Политический риск, по крайней мере если его определять временными рамками высшего руководства, переместился в промышленно развитые страны, в частности в Соединенные Штаты. Свято чтимая субсидия на истощение природных ресурсов, снижавшая налог на добычу нефти, была резко сокращена; были сокращены, хотя и в меньшей степени, возможности зачета иностранных налогов — «золотой механизм», к которому так часто и успешно прибегали после Второй мировой войны в целях ускорения разработки нефтяных месторождений в Венесуэле и на Ближнем Востоке, а также защиты американских позиций в этих регионах. Конгресс упорствовал в попытках снизить рыночные цены на нефть и усилить политическое давление, чтобы удержать от повышения цены на природный газ. Не меньшей угрозой было и движение за «отделение», под которым имелось в виду расформирование интегрированных компаний на отдельные фирмы, каждая из которых занималась бы каким-нибудь сегментом нефтяной отрасли: добычей нефти и природного газа, транспортировкой, переработкой, сбытом. В одно время 45 из 100 сенаторов проголосовали за такую специализацию. Мнение нефтяной промышленности на этот счет наглядно отразилось в термине, которому она отдала предпочтение, — «расчленение».

К тому же шли постоянные нападки на «неприличные прибыли». Какие же факты лежали в основе столь серьезного недовольства и возмущения? Несмотря на взрыв спроса, прибыли крупнейших нефтяных компаний были в течение пяти лет, включая 1972 г., практически стабильными. Затем они выросли с $6,9 млрд в 1972 г. до $11,7 млрд в 1973 г. и подскочили до $16,4 млрд в рекордном 1974-м. Причин для этого было несколько. Значительную часть резкого прироста дали операции за рубежом. С повышением странами-экспортерами цен компании не выплачивали налоги с увеличения стоимости собственных неамериканских нефтяных месторождений, которые у них еще оставались. Стоимость и рыночные цены их американских нефтяных запасов также возросли. Более того, до повышения они закупили нефть по более низким ценам, скажем по $2,90, и, подержав ее в хранилище, затем с прибылью продали по $11,65. Их нефтехимические предприятия тоже приносили прибыль, чему способствовало ослабление доллара. Но затем прибыли упали до $11,5 млрд в 1975 г., оказавшись ниже, чем в 1973-м. И опять тому было несколько причин. В результате экономического спада сократился общий спрос на нефть. Прибыли компаний от увеличения стоимости собственных месторождений не укрылись от внимания стран-экспортеров, и они начали повышать налоги и арендную плату за право разработки, желая пополнить свою казну, а не карманы компаний. В том году некоторые налоговые льготы были урезаны. В следующие несколько лет прибыли снова возросли, достигнув $15 млрд в 1978 г., но в реальном выражении это означало, что они едва поспевают за инфляцией. В абсолютном выражении прибыли компаний были громадными, но прибыльность оставалась, за исключением 1974 г., ниже средней для всех отраслей американской промышленности.

В общей картине прибыльности была еще одна значительная особенность. Прибыль концентрировалась в сфере добычи нефти и природного газа. Стоимость ресурсов, которые компании имели, например, в Соединенных Штатах и Северном море, с повышением цен на нефть также возросла. Вторая часть отрасли — нефтеперерабатывающие заводы, танкеры, бензоколонки и т.п. — была создана до 1973 г. в расчете на рост годового спроса на нефть на 7–8%. Реальный спрос был намного ниже, и таким образом мощности этой части отрасли оказались чрезмерными. Третья часть танкерного флота простаивала. Эти излишки мощностей в сочетании с утратой прав на нефть на Ближнем Востоке заставили международные нефтяные компании сомневаться в ценности и рациональности сохранения крупных систем переработки и сбыта, созданных ими в 1950-е и 1960-е гг. в Европе для ближневосточной нефти — той самой нефти, которую теперь у них отняли2. ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА США: «КИТАЙСКАЯ ПЫТКА ВОДОЙ»