Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Не только нефти доставалась уменьшавшаяся доля энергетического пирога, но и сам этот пирог сокращался, отражая серьезное влияние эффективности использования энергии, другими словами, энергосбережения, хотя оно часто не принималось во внимание и даже вызывало насмешки. Но роль его оказалась огромна. В современном промышленном обществе энергосбережение главным образом означало не лишения, не лозунг «Мало — это красиво», а более высокую эффективность использования и технический прогресс. Законодательство 1975 г., которое предусматривало повышение средней экономичности двигателей новых автомобилей в два раза — до 27,5 мили на один галлон бензина, должно было снизить потребление нефти в Соединенных Штатах на 2 млн бар­релей в день. И это были примерно те 2 млн баррелей в день, которые давал дополнительный поток нефти с Аляски. В целом к 1985 г. эффективность использования энергии повысилась в Соединенных Штатах на 25%, а нефти — на 32% по сравнению с 1973 г. Если бы Соединенные Штаты сохранили уровень эффективности 1973 г., то было бы израсходовано на 13 млн баррелей больше, чем они фактически израсходовали в 1985 г. Экономия была огромной. То же самое происходило и в других странах. В Японии в тот же период на 31% повысилась эффективность использования электроэнергии и на 51% — эффективность использования нефти.

К 1983 г., первому году экономического подъема, влияние энергосбережения и перехода на другие виды топлива было очевидным. Потребление нефти в странах некоммунистического лагеря составляло 45,7 млн баррелей в день, примерно на 6 млн баррелей меньше, чем в 1979 г., когда потребление достигло максимума в 51,6 млн баррелей в день. Так что при падении спроса на 6 млн бар­релей в день в период между 1979 и 1983 гг. нефтедобыча за пределами стран ОПЕК возросла на 4 млн баррелей в день. Кроме того, нефтяные компании энергично пытались освободиться от колоссальных запасов, накопленных с учетом прогноза спроса, который так и не материализовался.

Эти три тенденции — падение спроса, непрерывное наращивание нефтедобычи за пределами стран ОПЕК и обращение к огромным запасам — сократили спрос на нефть ОПЕК где-то на 13 млн баррелей в день, т.е. на 43% от уровня 1979 г.! Иранская революция, а затем ирано-иракская война нанесли серьезный урон возможностям этих двух стран. Тем не менее вместо нехватки, которой все опасались, внезапно образовались излишки, превышавшие спрос на рынке, — короче, возникло перенасыщение рынка, ведущее к существенному снижению цен1. ИТОГ: ОБРАЗОВАНИЕ КАРТЕЛЯ

Час расплаты для ОПЕК приближался. Если в 1977 г. она поставила две трети сырой нефти всего западного мира, то в 1982 г. не входящие в ОПЕК страны впервые опередили ее, поставляя на миллион баррелей в день больше и постепенно повышая этот объем. Помимо этого значительно увеличивался и экспорт советской нефти в западные страны. Советский Союз стремился воспользоваться преимуществом растущих цен, чтобы повысить поступления в твердой валюте.

Бо́льшая часть дополнительных объемов нефти, особенно из Северного моря, продавалась на спотовых рынках, где цены зависели от общего состояния рыночной конъюнктуры. Всего год или два назад цены на спотовых рынках превышали официальные, теперь же они стали намного ниже. Многие компании, платившие официальные цены, теряли огромные суммы на переработке и сбыте, а спотовые цены на нефть того же сорта могли быть на $8 ниже, чем по контракту. Эти ножницы цен и определяли, как заметил главный исполнительный директор немецкого филиала Mobil, ту грань, которая разделяет прибыль и убытки. При таких обстоятельствах любой мало-мальски умеющий считать покупатель отправлялся за более дешевой нефтью на спотовый рынок. Новые, не входившие в ОПЕК производители, которые пытались выйти на этот рынок в качестве продавцов, вынуждены были «подчиняться рынку», т.е. предлагать более низкие цены, чтобы завоевать определенную долю рынка.

ОПЕК была в тяжелом положении. Рынок ставил перед ней крайне неприят­ный выбор: снизить цены, чтобы вернуть себе рынки, или же сократить нефте­добычу для поддержания цены. Но страны ОПЕК вовсе не хотели снижать цены, опасаясь, что этим они подорвут свою структуру цен, утратят огромные экономические и политические дивиденды и тем самым лишатся недавно приобретенных власти и влияния. Более того, они опасались, что индустриальные страны воспользуются снижением цен и повысят акцизные сборы и налоги на продажу бензина и перенаправят ренту из казны стран ОПЕК в их собственную, что означало бы возвращение к сражению 30-летней давности за ренту.