Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

В начале марта 1983 г. министры нефтяной промышленности и их помощники поспешно собрались, как это ни иронично, в столице Великобритании Лондоне, их главного конкурента из числа стран — не членов ОПЕК. Совещание проходило в отеле Intercontinental на Гайд-Парк-Корнер, где они провели 12 казавшихся бесконечными напрасных дней, одно воспоминание о которых вызывало у некоторых из них аллергию, когда они спустя годы возвращались в этот отель. Но как ни сильна была оппозиция идеологического и символического плана, как ни велики были гнев и растерянность, далее сопротивляться реальности было невозможно. ОПЕК снизила свои цены примерно на 15% — с $34 до $29 за баррель. Впервые в истории ОПЕК пошла на такой шаг. Экспортеры также договорились об установлении общей квоты в размере 17,5 млн баррелей в день.

Но как распределится квота? Ставкой были миллиарды долларов, и страны одна за другой вступали в баталии за их распределение. Двенадцатидневный нефтяной марафон в Лондоне предотвратил резкое падение цен, по крайней мере на то время. ОПЕК пересмотрела свою цену в соответствии с рыночной, которая падала, а не росла. Она также установила новые квоты, но они уже не были временными, как в прошедшем году.

Единственной страной, которая вообще не имела никаких официальных квот, была Саудовская Аравия. Ямани утверждал, что если бы ей и установили квоту, то размер был бы намного ниже 6 млн баррелей в день — того минимума, который в соответствии с полученными им инструкциями был приемлем для Эр-Рияда. Так что в коммюнике было записано, что Саудовская Аравия будет «действовать как регулятор колебаний спроса, обеспечивая сбалансированные объемы в соответствии с рыночной конъюнктурой». Таким образом, на Саудовскую Аравию, располагавшую одной третью всех запасов западного мира, впервые была открыто возложена ответственность за увеличение или снижение своей нефтедобычи в целях сохранения сбалансированности рынка и поддержания цены. Однако новая система регулирования цен ОПЕК зависела от честности ее 12 членов, а также от желания и способности тринадцатой страны, Саудовской Аравии, играть центральную роль производителя-балансира3. ТОВАРНЫЙ РЫНОК

За очевидными драматическими событиями на заседании ОПЕК в Лондоне и превращением ее в картель стояли далекоидущие перемены в нефтяной отрасли. Отныне в ней не будет господства крупных, высокоинтегрированных нефтяных компаний, на их место придет открытый для всех шумный мир разнообразных покупателей и продавцов. Как говорилось, иногда с одобрением, а иногда с ужасом, нефть становилась «просто одним из товаров».

Нефть, конечно, всегда была товаром, с первых дней ее коммерческого использования в 60-х и 70-х гг. XIX столетия, когда в Западной Пенсильвании цены резко менялись. Но одним из результатов постоянного движения к интеграции было введение контроля над колебаниями цен в рамках одной компании, охватывающей весь цикл от скважины до бензоколонки. К тому же считалось, что нефть отличается от других товаров. «Следует помнить, что нефть — это не обычный товар, как чай или кофе, — вещал Ямани. — Нефть — это товар стратегический. Товар слишком важный, чтобы отдавать его на откуп непредсказуемости спотового или фьючерсного рынков или какого-либо другого вида спекулятивной деятельности». Но именно это и началось. Одной из причин было накопление на мировом рынке огромных запасов нефти. Существовавшая в 1970-х гг. ситуация радикально изменилась: теперь производителям приходилось беспокоиться о доступе к рынкам, а не потребителям — о доступе к нефти. Покупатели ожидали скидок, они и думать не хотели об уплате каких-то надбавок за бесперебойность поставок, которые им приходилось платить в конце 1970-х и начале 1980-х гг., надбавок, по словам одного нефтяника, «часто слабых как гарантия надежности и сильных как финансовое бремя». Надежность теперь перестала быть проблемой. Важность приобрела конкурентоспособность на перенасыщенном рынке.