Добыча золотого орла. Пророчество орла

Вскоре завеса дождя догнала, а затем и поглотила пиратов, так что с борта триремы их больше не было видно. Команда разошлась по местам, готовая действовать, как только прозвучит приказ триерарха. За миг до того, как их настигла серая пелена, Катон ощутил мгновенное усиление, а потом перемену ветра. Главный парус затрепетал, издал громкий хлопок, но спустя мгновение ветер снова выровнялся, и натянувшиеся снасти опять загудели от напряжения.

Почти внезапно обрушился дождь: капли забарабанили по палубе, мигом образовав под ногами матросов поблескивающий ковер из брызг. Катон быстро запахнул плащ и набросил на голову капюшон, свободной рукой держась за боковой поручень.

— Опустить полотнища! — проревел Альбин, перекрывая шум шквала. — Рулевой! Поворачивай!

Трирема накренилась, снова беря курс на берег Италии. Главный парус затрепетал и захлопал, словно крылья огромной птицы.

— Наверх! Выбрать рифы!

Катон с тревогой смотрел, как матросы взбираются по канатам и расходятся в стороны, распределяясь по рее. Корабль раскачивался из стороны в сторону, и ему казалось, что в следующий миг моряков сбросит в бурлящее море. Как только все они заняли места, триерарх проревел приказ, и матросы принялись подтягивать парус, пока не добрались до рифовых концов, ухватив которые быстро обмотали вокруг реи, закрепили и, вернувшись к мачте, стремительно соскользнули вниз, тяжело дыша от напряжения и возбуждения.

— Отличная работа, ребята! Теперь главное — оторваться как следует от этих ублюдков!

Под углом к шквалистому ветру трирема шла, раскачиваясь и кренясь, так что Катона снова замутило. Он бросился к борту.

— Не на ту сторону! — крикнул ему Альбин, указывая рукой в противоположном направлении. — По ветру!

Катон развернулся, прикрывая рот рукой; скользя, пересек палубу и успел подскочить к левому борту, прежде чем его начало выворачивать. Казалось, это продолжалось целую вечность: он стоял, изо всех сил вцепившись обеими руками в шершавое дерево и снова и снова извергая за борт содержимое желудка, который словно выворачивало наружу. Все это время его немилосердно поливало дождем, так что и плащ, и туника под ним промокли, и в конечном счете его, вдобавок ко всем радостям, стало еще и пробирать холодом.

По прошествии некоторого времени он заметил, что вокруг вроде бы посветлело и дождь, хоть и не прекратился, уже не хлещет его по плечам с прежним неистовством. Подняв голову, Катон огляделся по сторонам и увидел, что серый саван шквала уходит, — а потом он исчез, словно его и не было, умчавшись на юг столь же стремительно, как и обрушился на них. Дождь прекратился, и над морем воцарилась казавшаяся после недавнего буйства ветра и ливня неестественной тишина. Луч солнца, пробившись сквозь облака, высветил участок моря, по которому шел «Спартанец», и капли воды, стекавшие с оснастки, засверкали, словно алмазы. Утерев едкую слюну с уголка рта, Катон повернулся к Альбину:

— Ну как, удалось? Мы ушли от них?

Альбин пожал плечами:

— Пока не могу сказать. Подожди немного.

Оба командира перешли к ахтерштевню, внимательно озирая расчистившееся после ухода шквала море. Никаких признаков пиратов видно не было, и через некоторое время триерарх испустил глубокий вздох облегчения, удовлетворенно кивнул, а потом взглянул на Катона с нервической улыбкой:

— Похоже, мы…

— Эй, на палубе! Вижу вражеские паруса!

Триерарх с центурионом повернулись к корме как раз в тот момент, когда из-за серой пелены уходящего шквала, примерно в миле позади появились поблескивающие паруса пиратов. Морская болезнь Катона временно отступила, ей на смену пришла горечь отчаяния.

— Дерьмо! — Альбин стукнул кулаком по ахтерштевню. — Ублюдки угадали наш маневр. Кто бы там у них ни командовал, этот мерзавец умен и не совершает ошибок.

— Надо подготовиться к встрече, — промолвил Катон, чувствуя себя еще слишком плохо для того, чтобы самому принять командование. — Отдай нужные приказы. А я пока приду в себя.

Альбин кивнул и, повернувшись к команде, приказал морякам вооружаться и готовиться отбивать нападение. Катон продолжал следить за догоняющими «Спартанца» под полными ветра парусами. Казалось, что пиратские корабли движутся быстрее, чем когда бы то ни было, а потом он заметил, что у них не подобран ни один риф, и мысленно проклял медлительность Альбина. Почему триерарх не посылает людей наверх, управляться с широким главным парусом «Спартанца»?

Альбин тем временем вернулся к нему, опасливо взирая на неуклонно догоняющих свою добычу хищников. На передних палубах пиратских судов уже теснились люди, и светившее с расчистившегося от туч неба солнце сверкало на их оружии и доспехах. Пираты держались вместе и, лишь когда подошли к противнику на максимальное расстояние выстрела из катапульты, раскрыли свой план атаки. Два корабля стали заходить триреме с правого борта, а один — с левого, чтобы взять ее в клещи и атаковать с двух сторон одновременно. Это означало, что защитникам придется разделить свои силы.