Добыча золотого орла. Пророчество орла

— Пусть кто-нибудь другой преподаст им урок, — устало проворчал Катон. — Но не мы и не сейчас. Мы слишком заняты.

Метелл пожал плечами:

— Если ты так считаешь, командир…

— Я так считаю! — отрезал Катон. — Проследи, чтобы никто из твоих людей не вздумал провоцировать этих горожан. Наши бойцы находятся здесь, чтобы охранять ворота. Это все. Понятно? Я пошел к себе. Если обстановка изменится, немедленно меня извести.

— Есть, командир.

Центурионы отсалютовали друг другу, и Катон, повернувшись, спустился по узкой лестнице на мостовую позади ворот и, шагая через плац, бросил взгляд на военную гавань. Четыре биремы были пришвартованы к пристани, еще две стояли на якоре, ожидая своей очереди на погрузку. Поток людей, подгоняемых резкими криками командиров, беспрерывно двигался между кораблями и портовыми складами. При таком темпе погрузку удастся завершить к ночи, а стало быть, на рассвете корабли смогут выйти в море. Северный ветер унялся, но дул равномерно, и если он продержится достаточное время, Катон с подкреплением сможет вернуться к Вителлию через пять дней после отплытия «Спартанца» из Иллирии.

Но перед этим Катон собирался кое о чем позаботиться. Мысли его вернулись к докладу префекта, лежавшему сейчас на рабочем столе в здании его резиденции. Отдав необходимые распоряжения гарнизонным командирам, Катон вернулся в кабинет Вителлия и открыл распечатанный пакет, не забыв о том, чтобы сохранить в целости и льняную обертку, и печать. Текст на табличках от воды не пострадал, и Катон, разложив их по порядку, приступил к чтению. Увы, текст оказался полной бессмыслицей. Слова не складывались во фразы да и сами представляли собой ничего не значащий набор букв. То есть, как сообразил он тут же, на самом деле очень даже значащий. Послание было зашифровано. Что удивления не вызывало, учитывая возможность того, что по пути в Равенну оно будет перехвачено врагом.

Поняв, что имеет дело с шифром, Катон припомнил, что агенты императорского дворца предпочитают использовать так называемый код Августа — перестановку букв в алфавите согласно оговоренному ключу. Метод простой, но достаточно эффективный, чтобы уберечься от тех, кто с ним не знаком и не настолько сообразителен, чтобы подобрать ключ. Впрочем, последнее оказалось делом непростым: Катон потратил большую часть утра, пробуя различные способы однозначной взаимозаменяемости букв, и все впустую. Кодировка оказалась сложнее. Однако, уразумев это, он уже после полудня вывел-таки ключевые цифры: четыре, два и пять. Дальше дело пошло: с помощью торопливо набросанной копии алфавита он уже успел расшифровать все таблички, кроме последней.

В самом начале доклада префект, смекнувший, что городские власти не преминут обратиться в Рим с протестом, пояснял, что был вынужден оставить город и порт без военной защиты, поскольку только такие меры позволяли рассчитывать на скорую и решительную победу над пиратами. О состоявшемся морском сражении Вителлий докладывал кратко и утверждал, что пираты были отбиты с тяжелыми потерями для обеих сторон; это место Катон прочел с горькой усмешкой. Далее префект сообщал об имеющихся в его распоряжении силах и о своих намерениях, но тут Катону пришлось оторваться от документов, поскольку Метелл послал за ним в связи с собравшейся у главных ворот толпой. Результаты недавней стычки с пиратами в докладе вульгарно искажались, а планы на будущее грешили избыточным оптимизмом, но решительно ничего зловещего там, во всяком случае пока, не обнаружилось. И к сожалению, ничего способного приоткрыть тайну свитков, из-за которых уже пролилось столько крови.

Сейчас Катону не терпелось вернуться и закончить расшифровку, а потом он собирался предпринять рискованную вылазку в порт, чтобы разобраться еще с одним обременявшим его вопросом.

Войдя в здание резиденции, центурион поспешил по лестнице к личным покоям префекта. За столами в прихожей работала лишь горстка писцов, корпевших над описями всего того, что загружалось на биремы. Катон проследовал мимо них, нащупывая в кошеле ключ, достал его, вставил в замок, отпер дверь, но с порога оглянулся и сказал:

— Я буду занят. Без крайней необходимости не беспокоить!

— Есть, командир!

Закрыв за собой дверь, Катон уселся за украшенный изысканной резьбой письменный стол префекта. В чаше еще оставалось налитое им ранее, разбавленное водой вино: молодой центурион отпил глоток, перед тем как взять стилос и приступить к работе над последней табличкой. Каждая буква в докладе соответствовала другой букве алфавита, и в процессе дешифровки Катон наносил новый, уже понятный текст на чистую табличку, которую для такого случая извлек из рабочего ящика префекта. Когда ему стала ясна суть последнего раздела доклада, первым его чувством был леденящий страх, постепенно уступивший место гневу и жажде мщения. Доведя расшифровку до конца, он отложил стилос и перечитал текст.