Добыча золотого орла. Пророчество орла

В центре их расширившегося круга осталась горстка окровавленных людей с горящими злобой глазами, держащих оружие наготове. Схватка прервалась, обе стороны выжидали, и над палубой воцарилась тишина. Катон с Макроном, протолкавшись сквозь кольцо корабельной пехоты, остановились в нескольких шагах перед пиратами. Высмотрев примеченного им раньше вожака, Катон приказал:

— Вели своим людям сдаться.

Пиратский главарь презрительно фыркнул. Что-то в нем показалось Катону знакомым, и он нахмурился, пытаясь вспомнить, где мог его видеть, но, прежде чем ему что-нибудь пришло на ум, разбойник взмахнул кривым мечом и крикнул по-гречески:

— Мы не сдадимся, римлянин. Мы не станем подыхать как собаки, распятые на ваших крестах.

Катон поднял руку, стараясь утихомирить человека, и на том же языке откликнулся:

— Могу дать слово, что никого не казнят. Вы будете обращены в рабство, но останетесь живы.

— Никогда! — вскричал пиратский вожак, но в это самое время один из его подручных бросил меч на палубу и склонил голову. Его товарищи переводили взгляд с него на вожака и обратно, а потом оружие застучало по доскам, и спустя миг меч остался лишь в руках у затравленно озиравшегося по сторонам заправилы.

Катон вытянул руку:

— Сдавайся. Битву ты проиграл. Какой смысл лишаться еще и жизни?

Молодой пират заскрежетал зубами, и на миг Катону показалось, что тот продолжит битву один. Но затем решимость покинула его, меч выпал из дрожащих пальцев, и он уставился на римлян в бессильной злобе. И тут Катон точно вспомнил, где его видел: на палубе триремы Телемаха. Вспомнил он и то, как близок этот человек к главному пиратскому вождю.

— Аякс, — пробормотал Катон.

Глава 29

— Но я дал слово! — возразил Катон и оглянулся на Макрона, ища поддержки. Старший центурион слегка пожал плечами.

— Ты дал слово, — повторил Вителлий с тонкой улыбкой, глядя мимо Катона на скованных вместе цепями пленников, стоявших на берегу тесной кучкой под охраной окружавших их со всех сторон бойцов корабельной пехоты. Префект покачал головой. — Но с чего ты взял, что мы должны исполнять обещания, данные таким убийцам и головорезам, как эти пираты?

— Таковы были условия, на которых они сдались. Я оговорил их с пиратским капитаном, Аяксом.

— Ну, стало быть, ты его одурачил. Кстати, надеюсь, вожака отделили от остальных? Если он, как ты, кажется, говорил, является одним из ближайших сподвижников Телемаха, мы можем надеяться выжать из него весьма полезную информацию. Доставь Аякса ко мне, и я с ним поработаю. Но остальные, разумеется, будут распяты. Наши люди порадуются, увидев этих злодеев прибитыми к крестам. — Он огляделся по сторонам и указал на выступающий мыс. — Вот там: и враги смогут их увидеть, и наши ребята полюбоваться зрелищем.

— Командир, я должен возразить.

— Прекрасно. Ты уже возразил. Я тебя выслушал, а теперь будь добр, дай мне заняться приготовлениями к казни.

Катон открыл было рот, закрыл его, открыл снова и, качая головой, произнес:

— Это нечестно.

Префект Вителлий с готовностью кивнул:

— Согласен, нечестно. Это война. И на этом дискуссия окончена. Проследи лучше за тем, чтобы твои корабли вытащили на берег, а люди получили дополнительную порцию вина. Они заслужили. И пусть знают, что сделано это по моему распоряжению. К концу дня жду подробных докладов от вас обоих. Явитесь с ними после того, как мы допросим пленного. — Он махнул рукой. — Свободны!

Катон с Макроном отсалютовали, повернулись кругом и с хрустом зашагали по гальке к линии прибоя.

— Спасибо за поддержку, — буркнул Катон.

Макрон пожал плечами:

— Прости, но в этом вопросе я заодно с префектом. Они пираты, и им нечего рассчитывать на милосердие Рима. Когда эти ублюдки решили напасть на нас, они знали, на что идут и что им грозит. И потом, представь себе, что удача улыбнулась бы им и пленниками оказались мы. Ты что, всерьез считаешь, что они проявили бы к нам снисхождение?

Макрон уставился на него с вызовом, и Катон, не решаясь встретиться с ним взглядом, опустил глаза.

— Нет, конечно не проявили бы. Но должны же мы иметь перед ними моральное превосходство. Именно то, почему и стоит воевать за Рим.

— Моральное превосходство? — Макрон остановился, воззрился на Катона и после некоторой паузы расхохотался. — Ну ни хрена же себе! Ты, похоже, это серьезно. Обалдеть можно!

Катон сердито оглянулся через плечо:

— Ладно, может, хватит об этом, а? В конце концов, мы оба только исполняем приказы.

— Вот именно! — Макрон доброжелательно похлопал друга по спине. — Я тебе так скажу: порой выполнять приказы очень даже приятное занятие.

Катон вскинул взгляд, и Макрон опять рассмеялся:

— Да шутка это, шутка. Не кипятись. Пошли.

Толпа бойцов из укрепленного лагеря высыпала к берегу посмотреть на пиратов: их поносили, высмеивали, а некоторые принялись швыряться в пленников галькой. Как раз по приближении центурионов брошенный камень угодил в лоб Аяксу.

— Эй! — заорал Макрон так, что ближайший к нему боец подскочил. — Прекратить! Этот малый нужен нам невредимым!