Добывая у общества грани – не падай

В нём я и ты, как бабочки летаем,

И ищем нужный воздух – вслед за ним.

На облаках, взлетая мимолётно

Ты вдруг узнал, что в малое клеймо

Ты сам попал, но было бы приятно

Иметь сегодня слову – свой костёр.

Им думать, привирая к счастью – смело,

Где нашумели дивные – века

И новость, как строка – белеет смело

Под сложный реверанс – едва – едва.

Психологическая тень

Преследуешь меня – наедине,

Как только что – не выеденный день,

В последнем дне – не выходя на свет,

В котором праву лучшего – смотреть

Тебе сегодня больно и – смешно,

Но кто сказал, что юмору – не стать

Твоей примерной тенью – для ума,

Твоим пером – под чувственностью зла?

Психологическая воля – не ведёт

Куда её относит день – в глазах,

Психологическому возрасту – под нас,

Что также обещает видеть – вальс.

Он вылеплен – для счастья и обид,

Он только видит тень – и сохранит

Твои глаза – от роскоши гнедой,

Когда ты держишь волю – за собой.

В тебе ли тень старается, манит,

О том чутье – по миру говорить,

Но держит склад уверенно – немой

Сегодня душу – в качестве примет.

Ты примечаешь тень, что отошла

К сердцам культуры – после бытия,

Ты обещаешь – думать ей, что я

Такая же потеря – от любви.

Но день – в психологической тени

Не смотрит на тебя – один в уме,

Он просто вожделеет – сон во сне

И этим открывает – сердцу рай.

Психологическим терзанием – подать

Любви – одну отдушину, что время,

В последнем слое так же – рассказать,

Что будешь ты идти – опять другим,

Но тонко свет держать – себе внутри,

Как искоса стремительное – время,

Что тянет тенью – в ровное кольцо

Одну судьбу – понять свою любовь.

Корсет на мухе

Не словом ты жалеешь – одного,

Прикрытого ладонью – для любви,

Не мучаешь – от муки и покоя

Свободу смелой позы – впереди.

Ведь вышли спать – одни и надоело

Украдкой – подбирать себе весло,

Чтоб мухами идти на дно – так смело,

Так вычурно и воле – всё равно.

Корсет надену, чтобы повезло

Для страшной позы – вовремя страдать,

Ему замену – ты не смог бы взять,

Как мухе слой критичности – в лицо.

Летают же такие – формы мира,

Как отголосок права – на виду,

Что мухи для корсета – потому,

Как выеденных слов – пороки милые.

Как капли – из приподнятых имён,

Что воду для порядка – преподносят,

И этим, вжившись в муху – отдадут

Свою свободу – словно бы пари,

Как делаешь ты утром – до зари,

На дно нам поставляя – серый ад.

Чтоб думать можно было – по тебе,

Что муху на корсете – приобнять,

И точно форму радости – внутри

Ей сто вещей для жизни – передать.

Как может скука вылечить – клеймо,

В котором спит она, вращаясь в середине,

За только что – не пойманным окном,

Когда ты выгибаешь – небом путь?

Тот ад – твоя притворная печаль,

Твой звон велеречивой – пустоты,

Когда ты отпускаешь нам – молчать

Ту муху, от которой стонешь – ты.

Ей больно видом по уму – кричать,

Но только на корсете – все больней

Иметь свою свободу, чтобы жить,

И ощущая смелость – отпускать ей.

Записка для примет

Не очень странный в мире – силуэт

Торгует роскошью – в подобии любви,

Искусственно ли грезит – по тебе

Его простая вольностью – затея?

Где шаг к душе – ты одолжил ему

И тянешь – по записанному сну

Примету в идеалах – для судьбы,

Пока ещё одной и в том – последней.

Записка из нечаянного – сердца,

Как лист – под странной каплей бытия,

Сегодня радует о душах – не тебя,

Но смысл судьбы, наверно понимает.

Ты ей оставил чуткий – разговор,

Чтоб думать обывательской – душой,

И что – то ей нести – от посторонних

Искусств – внутри потерянного я.

Но этой формы преданности – нет

Внутри записки – к истине последней,

Ей так же нелегко – упасть на дно,

Чтоб завтра в чувствах ложного – пройти.

Туда ты сам ведёшь – прямую грань

И пишешь для того свою – судьбу,

Чтоб знак зачтил – пропавшее от слова

В твоей примете – вовремя пропасть.

Туда, где нет ни сердца – одного,

Где совесть спрятала прямое слово – рока,

Но только нам гнетёт свою – печаль,

Как вымысел – в пропавших сердцу днях.

Подлинно немые

На оборотной стороне – ты шёл,

Всё спотыкаясь и предвидя – диалог

Для тысячей оставленных – обид,

Для тучи, под которой – не горит

Твой ясный день и думает – на время.

Он – подлинно немой и этим – ты один,

Стоять не можешь в истине – сегодня,

Что совесть – над прямой тоской к себе

Обрадуется – в числах ценных лет.

Ты был живой и томно – сам носил

Свой бирюзовый ад – пути ему назад,

Под ролью сердца, под другой мечтой,

Но что – то говорил теперь – с судьбой.

Что вечностью она – не оправдала

Твой юный день души и – мёртвым стал

Ей в каждом сердце – находить глаза,

От формы по блужданию – для сна.

Для долгой боли – неживой надежды,

Что снова – по немой тропе пройдёт

Твой солнечный восход и – этим он

Сегодня душит моду – за покоем.

В покое стала мыслью – на сердцах

И эта степень формы – над природой,

Но гордо ль человеку – видеть страх,

Указывая к личности – назад?

От этих бед спасенья – тоже нет,

Как нет модели сломленного – горем,

Но каждый раз, ты выходя – на свет

Играешь в роковую долю – слов.

Им требуя на подлинно – немой

Причине жизни – думать о сегодня,

О той фортуне в смелости, как ждать

Ты сам хотел манеру – от души,

Но вечно предоставил ей – страдать

Пустую склонность – между стен игры,