Дочь бакенщика

— Да, да… Запах дыма, — вскрикнула она радостно. — Запах дыма. Значит, они где-то близко. — И, развеселившись, подпрыгивая, как шаловливый жеребенок, нашедший после долгих поисков свою матку, Ильсеяр пошла на дым.

Но напрасно она радовалась.

Правда, она нашла костер, над которым, почти невидимый, вился дымок. Людей же не было. От костра, разложенного на дне глубокого оврага, осталась уже одна зола да куча угля. Пахло печеной картошкой. Деревьев в овраге росло мало, поэтому внизу было не очень темно. Ильсеяр спустилась в овраг. Там между двумя молодыми кленами стояла большая кадка для воды, рядом лежали два колеса с поломанными спицами. Немного в стороне валялись ободранный бешмет, рогожи. Подальше — ветхое седло и шкура, не то овечья, не то козья. А посредине оврага в беспорядке лежало несколько срубленных деревьев.

— Здесь и жили партизаны, да ушли, — решила Ильсеяр, погрустнев. — И ушли-то недавно. Костер еще тлеет.

Как беглец, преследуемый врагом, Ильсеяр приникла, прижалась ухом к земле: может быть, услышит шаги. Но ничего не услыхала.

— Верно, далеко, сказала она потеряв всякую надежду, и приподнялась на колени. На глаза ее уже навертывались слезы.

Но вдруг она вспомнила, как дядя Андрей говорил ее отцу: «Никогда не предавайся отчаянию, брат. Потеря надежды равносильна смерти!» И точно кто-то придал ей новые силы. Ильсеяр пошла по оврагу, успокаивая и подбадривая себя.

— Нет, не вернусь. Все равно найду, — твердила она.

Внезапно Ильсеяр остановилась. Нагнулась к самой земле, стала что-то разглядывать. Недалеко опять застучал по дереву дятел, однако Ильсеяр ничего не слышала. Она ползла на коленях, вглядывалась, искала…

И, словно путник, который долго шел по бескрайней пустыни и, не ведая сам, ступил ногой в прохладный ручеек, закричала ликующе:

— След!.. Следы! Свежие следы, — и, будто убеждая в этом кого-то, сказала: — Идут вон в ту сторону! А вон следы копыт…

Ильсеяр побежала по следам. Потом снова прильнула к земле, прислушалась. На этот раз ухо явственно уловило звуки шагов. Она вскочила и вложила в рот пальцы, чтобы свистнуть, но в эту минуту перед ней, как из-под земли, появились два человека. От неожиданности и испуга Ильсеяр отскочила назад, будто наступила на хвост страшной змеи.

Глава 10 Папа велел торопиться

— Стой! Руки вверх!

Сердце у Ильсеяр забилось, словно хотело выскочить из груди.

— Попалась, — сказала она про себя, но тут же глаза ее блеснули радостью. Она увидела на высоких папахах этих людей пущенные наискосок новенькие красные полоски Интересно: красные ленты, винтовки, а на ногах лапти… Люди в папахах переглянулись и отвели от Ильсеяр свои винтовки.

— Ты кто такая? — громко спросил один из них, но, видя, что опасаться здесь не приходится, понизил голос. — Что это ты, девочка, бродишь одна по лесу да посвистываешь?

А другой, считая осторожность не лишней, оглядел Ильсеяр с ног до головы и строго повторил свой вопрос:

— Ты кто такая?

— Мне бы дядю Костина, — промолвила Ильсеяр, успевшая успокоиться.

— Костина? — удивленно, словно не веря своим ушам, переспросил первый.

— Да, дядя.

— Зачем он тебе?

Ильсеяр говорила спокойно, как со своими старыми знакомцами:

— Так уж, нужно… Поведите меня скорее к дяде Костину.

Те опять переглянулись. Один покачал головой и вытащил из кармана кисет. Заметив, что они не торопятся, Ильсеяр настоятельно сказала:

— Мне скорее… Дело у меня спешное.

— Спешное дело? — Тот, который стоял с кисетом, вопросительно посмотрел на товарища и резко кашлянул.

В это же мгновение откуда-то появились еще два человека. За плечами у них были обрезы, на боку сабли, в руках кнуты. Они взглянули на Ильсеяр, о чем-то пошептались с первыми двумя и тут же повернули обратно. Ильсеяр разглядела из-за веток, что они сели на коней и ускакали. Человек с кисетом сел на поваленное дерево, начал закручивать цигарку.

— Посиди пока, девочка, — сказал он Ильсеяр.

Ильсеяр несмело уселась на другом конце дерева.

Не прошло и пяти минут, как послышался конский топот. Шагах в пятнадцати остановились два всадника. Ехавший на вороном коне мужчина спешился и быстро направился прямо к Ильсеяр?

— Это ты, Ильсеяр?

Ильсеяр сразу узнала в нем дедушку-гостя, которого она поила чаем, провожала в лес. И была на нем та самая кожаная куртка с широким ремнем, в которой он остался тогда, сбросив с себя стариковские лохмотья.

Ильсеяр вскочила и побежала ему навстречу. Она, как большая, поздоровалась с ним за руку и стала шепотом рассказывать все, что отец велел передать ему. Потом оглянулась кругом, чтобы убедиться, не слушают ли ее другие, и снова зашептала.

— Что? — переспросил ее вдруг Костин.

Ильсеяр повторила и уже во всеуслышание сказала:

— Папа просил торопиться, очень торопиться.

Костин изменился в лице. Взгляд его стал жестким, на лоб набежали морщины. Он повел Ильсеяр к лошадям.

— Спасибо тебе, Ильсеяр, спасибо, моя умница, — говорил он, поглаживая ее по голове. — Через час мы будем там. Ну-ка, садись на Юлбарса, устала небось, — добавил он, подсаживая ее на лошадь.