Дочь часовщика

– Хватит злобствовать, – крикнул он студентам, как всегда зычно. – От этих занятий зависит ваша жизнь. Отнеситесь серьезнее. А то Алисе Сергеевне на растерзание отдам – мало не покажется. Сегодня отрабатываем защитные реакции.

Катерина вздохнула. Опять шарами кидаться станет.

– Будем повторять одно и то же, пока не затвердите на уровне рефлексов, – прикрикнул он на студентов. – На поле битвы времени на размышления не будет.

Кидал в них разрядами он всегда неожиданно. Причем тактику менял без предупреждения и, стоит ли говорить, что путалась Катерина постоянно.

Он энергично вертелся на месте, рассылая студентам разряды огня – воду и лед он не любил, и они отражали удары. Все наслаждались магической разминкой. Все, кроме Катерины.

А в ледяных сосульках и снежных шарах особенно хорош оказался Арсеньев, который сегодня совсем опоздал, придя даже позже Катерины, но замечания не получил.

Тяжелый ледяной шар больно ударил ее под дых и Катерина повалилась на пол. Раздались ехидные смешки и шипение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Перехвалили плебейку, – услышала она отдаленный шепот.

Катерина была уверена, что Арсеньев сделал это специально.

Авдеев протянул ей руку и она по глупости подала свою. Он резко дернул ее вверх, поставив на ноги. Не очень галантно, но совершенно в его стиле.

Рука его оказалась горячей и Катерина выдернула пальцы.

– Все дело в том, что вы сосредоточиться не можете, – сказал он неожиданно спокойно.

Надо же, даже орать не начал.

Потом обвел зал серьезным взглядом.

– Может, после экскурсии в Заставу в себя придете и грызться между собой перестанете. А вы, Войнич, идите за мной. Поговорить надо.

Она покорно последовала за Авдеевым.

Он провел ее в личную библиотеку князя и захлопнул дверь. Потом повернулся и посмотрел гневно. И что он все время сердится? А поначалу казался шутником. Катерина попятилась назад.

– Вы понимаете, что ваша самооценка никуда не годится? Вы трясетесь, как осиновый лист по любому поводу. Или упрямитесь, как ребенок. Сколько вам лет?

– Двадцать. И я не трясусь, – ответила она.

– Не такая уж и маленькая. У вас высочайший потенциал, намного больше, чем у этого Арсеньева. Но вы почему-то плететесь в хвосте. Что вас отвлекает?

Сердце бешено застучало. «Вы и отвлекаете, Павел Андреевич», – захотелось ей крикнуть.

– Вы меня боитесь? – вдруг понял он и скрестил руки на груди. Присел на краешек стола.

Катерина неуверенно кивнула – страх перед оборотнем-магом представлялся ей вполне естественным чувством.

Он рассмеялся. Безумные огоньки опять заплясали в глазах.

– Подойдите сюда и дотроньтесь до меня, – сказал он наконец. – Пощупайте, убедитесь, что я безобиден, из крови и плоти создан, так же как и вы или, как этот...  Хрустов ваш. Его же вы не пугаетесь.

Катерина замотала головой. Неприлично как-то мужчину трогать.

– Я вам на слово верю, – гордо ответила она ему.

Он опять засмеялся и вроде расслабился. Но в глубине глаз продолжало плескаться что-то недоброе.

– Я понимаю вас, Войнич, – продолжил он спокойно. – Я ведь князю сводный брат, от матери крестьянки. Прекрасно знаю, какого в белых воронах ходить.

Он выжидающе посмотрел на нее. Катерина не совсем хорошо понимала, чего он хочет, но кажется пытается успокоить.

Она решила промолчать.

– Почему вы не стараетесь? – спросил он вкрадчиво.

– Потому что я не хочу быть боевым магом, – в который раз повторила она.

Между ними повисло привычное уже напряжение. Благожелательное выражение постепенно начало сползать с лица Авдеева.

– Не понимаете вы ничего. Боевой маг не может быть размазней! Не имеет права! – жестко прикрикнул он. – Не важно, что вы женщина. Перед общим врагом все равны. И раз Древо вложило в вас дар, вы обязаны ему соответствовать.

– Есть более достойные, чем я. Отпустите меня. Отчислите.

Он встал со стола и подошел к ней, чуть наклонился и медленно произнес:

– Даже не надейтесь. Хотите оставаться тряпкой – оставайтесь, но не удивляйтесь потом, что об вас ноги вытирать станем.

Его слова больно отозвались в груди. Катерине совсем не хотелось, чтобы об нее вытирали ноги. Ей хотелось тепла и заботы. За что ей все это? Она хлюпнула носом, безуспешно стараясь сдержать слезы. Сцепила за спиной руки и захотела оказаться отсюда где-нибудь далеко, а лучше в своей комнате в Немусе.

Авдеев слегка опешил, развернулся и ударил кулаком в стену. Катерина вздрогнула. Это что же, штукатурка посыпалась?

– И за что вы мне на голову свалились, Войнич? Вот князь, он бессердечный, он бы и взялся вас укрощать.

Он с досадой посмотрел на нее.

– Разозлитесь же уже, Войнич! Хотите, ударьте меня! Ну же! Я заслужил.

Авдеев явно принялся распаляться и разозлился сам, глаза сделались наподвижны и бешены, подернулись желтым, а от запястий по рукам наверх поползла золотая броня. Катерина отступила назад. Металл расползся до локтя, выпустил шипы, а сам Авдеев сделался больше и шире.

Он трансформировался! Но только в кого? Может он и не барс вовсе, а какое другое чудище?