Дочь часовщика

– Отец... и князя отправил в огонь со мной за компанию. Он опасался, что тот от Марии подхватил червоточину. В огне я и понял, как по свински поступал с братом. Огонь ведь очищает. Он не жжет плоть, но душу обеляет, заставляет увидеть все свои грехи и промахи. А князь в огне пожелал Марию забыть. И такая сила у огня есть, уничтожать привязку. Но забрал огонь у него вместе с любовью к Марии и все эмоции, превратил в жестокое чудовище. Да, да. Не думайте, что князь шелковый. Это показное. Он любит причинять людям боль. Потому что сам ее не чувствует.

Катерина еще раз пожалела про себя князя, но из всего монолога Авдеева в мозгу засела только одна мысль, о привязке.

– Павел Андреевич, – спросила она, поборов стеснительность. – Значит, вы непривязанным остались? Свободным от привязки с магиней?

Он кивнул коротко и ничего не ответил. Достал из седельной сумки флягу и сделал несколько длинных глотков.

– Не привык я столько говорить.

– Значит и я могу обойтись без этого?

– Без чего? – переспросил он.

– Без привязки.

Он прополоскал горло водой, сплюнул, утер рот и внимательно на нее посмотрел.

– Конечно, можете. Но князь считает иначе. Так он рассчитывает избежать лишних проблем. Он меня и Разведова постоянно прощупывает. Хотя со стороны и кажется, что у нас полное доверие. Но в мире магии доверия нет, как и честности, и прочего... Сама Инквизиция тоже князю не доверяет. А особенно сейчас... Даже не знаю, что будет. Может и появятся снова, осчастливят вниманием.

– Вы не представляете, как тошно на душе от вашего рассказа, Павел Андреевич.

– Тошно? – он рассмеялся, – Вы с мое поживите, Войнич. Вот тогда и узнаете, что значит тошно.

Он тронул коня, развернулся и рысцой поскакал вперед. Катерина поплелась следом. Ее лошадке совсем не хотелось прибавлять ходу и она не стала ее заставлять. Но он остановился и подождал ее. Катерине же пришла в голову новая мысль.

– А вы власти не жаждете, Павел Андреевич?

– Нет, я свободы жажду. И все не дождусь ее никак.

– А что вам мешает ее обрести?

Авдеев ничего не ответил и поднял руку, прислушиваясь. Шикнул на нее.

– Быстрее, убираемся отсюда!

Он пришпорил коня и ринулся вперед. Катерина за ним. Откуда-то издалека послушался гул, приглушенный вой.

– Быстрее! – крикнул Авдеев.

Из леса, улюлюкая вынеслась толпа всадников.

Катерина обернулась и обмерла. Старинные ржавые доспехи облекали их. В руках они сжимали массивные мечи, а глаза сквозь прорези шлемов светились пламенем.

Авдеев понукал коня и Катерина старалась не отставать, хоть и понимала – далеко они от них не уйдут.

Катерина следовала за Авдеевым, но лошадь плохо слушалась. Впав в панику от воплей мертвецов, она пыталась скинуть ее, вставала на дыбы и артачилась. Поравнявшийся с ними полуистлевший рыцарь протянул руку, царапнул ее по крупу. Лошадь истошно заржала и скинув Катерину, умчалась в лес.

– Магию применяйте! Войнич! Магию! – долетел до нее голос Авдеева, но она в смертельном ужасе не вспомнила ни одного заклинания.

Мертвецы завыли и окружили ее. Только сейчас она заметила, что толпа была пестрой – кроме рыцарей мелькали менестрель на рыжем муле, монах на осле, скелет верхом на непонятном создании. Из некоторых страшил торчали гвозди, а некогда богатые платья давно истлели и с трудом прикрывали высушенные почерневшие тела. Несколько ободранных старух следовали за бандой на своих двоих и сейчас тянули к Катерине костлявые пальцы.

Катерина схватила винтовку, которую Авдеев заставлял таскать с собой, и прикладом саданула со всего маху по первой сунувшейся к ней старухе. Та страшно заверещала, а Катерина поползла назад и упала спиной в снег.

Но рыцари не спешили нападать на нее. Наоборот, замерли и знаками приказали старухам успокоиться.

Появился снежный барс. Остановился, оскалил зубы и зарычал.

Лошади мертвецов на зверя не среагировали. Тоже были давно мертвы. Но старухи злобно зашипели. Рыцари же молча развернулись и последовали прочь, вскоре скрывшись за деревьями. Остальные припустили за ними, но все равно оглядывались и хохотали как безумные.

А Катерина осталась наедине с диким барсом. Хоть это и Авдеев, конечно, в образе. Но тем не менее. Кажется он говорил, что в ипостаси они с князем опасны. А где же малахитовый ошейник? Авдеев его в кармане всегда носил.

Барс смотрел на Катерину и мысли  ее скакали, как бешеные. Ошейник она увидела в снегу, совсем недалеко, только руку протянуть. И лошадь его вот, к дереву привязана. Всхрапывает только, боится. Она тихо поползла в сторону, схватила ошейник и сжала в руке.

Снежный барс подошел к ней пружинящим шагом, взбил облако снега ударом хвоста. Катерина, кажется, что-то пискнула и выставила вперед руку с ошейником. Барс обнюхал ее и прошел мимо. О Древо, не растерзал! Катерина прикусила кулак и тихонько завыла.

Огромный зверь отошел на несколько шагов, выгнулся, издал вопль и начал трансформироваться. Катерина прекратила подвывать и посмотрела в его сторону – на земле лежал человек.

Она вылезла из сугробов и, ковыляя, подошла к нему.