Дочь часовщика

Катерина вначале рассердилась, потом зарделась, а потом обняла его за шею, встав на цыпочки. Авдеев медленно отстранился и тихо проговорил:

– А то принимаете за поцелуи всякие касания невинные, Войнич. Образовывайтесь.

– Что?!

Но он уже развернулся на каблуках и ушел, заложив руки за спину.

А Катерина, наивная, рассчитывала крепко заснуть в эту ночь.

4.1

Уроки с Алисой Снежной Катерине неожиданно понравились. Вместо того, чтобы орать, издеваться и изводить ее двусмысленностями, она объясняла принципы водной и воздушной магии, давала литературу и незаметно увлекала, заинтересовывала предметом. Катерина и сама не заметила, как стала проводить еще больше времени в библиотеке и стараться осмыслить свои таланты. Ведь раньше она всегда руководствовалась только эмоциями. Силы выпускала в сильном гневе или в эйфории. Все это ей Снежная объяснила и по полочкам разложила. Под ее руководством Катерина даже начала замораживать маленькие лужицы или воду в стакане. Причем совсем без выплесков ярости.

– Все таки Павел Андреевич необыкновенно бездарный учитель, – говорила Снежная, радуясь ее успехам. – Ему на плацу командовать, а не девиц обучать.

– Но я пока могу так мало, – отвечала Катерина.

– Ничего. Я понимаю, что их светлость торопятся, но здесь не тот случай. Ваш талант надо раскрывать осторожно, постепенно. Как только вы обучитесь базовым вещам, более сложные станут даваться легче и мы ускоримся.

Катерина даже начала думать, что действительно сможет принести пользу бору, и когда-нибудь станет лектором в Академии. Но нет. Скучно всю свою жизнь на преподавание потратить.

Князь же ее успехам радовался, как ребенок.

– Осталось научить вас самоконтролю, – сообщил он ей доверительно, когда они опять устроились на ковре перед камином.

– Но ведь у меня все получается уже без выплесков гнева. Неужели самоконтроль все еще нужен?

– Понимаете, – начал князь, попыхивая трубкой, – уроки с Алисой успокоили вас. В то время, как занятия с Павлом Андреевичем, наоборот, выводили из себя. Признаюсь, мы с ним задумали это специально, чтобы посмотреть, как вы станете реагировать на разные ситуации. Больше всех вас почему-то он раздражает.

Плохое предчувствие заплескалось в груди. Рано она расслабилась.

– А это значит, что ваше теперешнее спокойствие может в любой момент быть нарушено и вы опять совершите что-то ужасное. Как в тот раз в Заставе.

– И что же мне делать?

– Развивать самоконтроль, я уже говорил. И на Павла Андреевича не злиться. Потому что со следующей недели вы переходите под его полное командование. Как простой солдат будете с ним совершать вылазки и тренироваться в полевых условиях. Пауль говорит, вы робки, Катерина, значит начнете с контроля страха. Ничего так не бодрит, как страх, поверьте. Я, к сожалению, уже очень давно его не испытываю.

Он помолчал немного, подумал и грустно добавил:

– Мы с Паулем тоже учились самоконтролю. Чтобы непроизвольно в барсов не превращаться и держать в узде ипостась. Испытания мы проходили очень жесткие. И моральное давление, и физическую боль. Это судьба всех оборотней. Мы не имеем права подвергать опасности других людей.

Полевые вылазки с Авдееевым начались очень скоро. Намного быстрее, чем Катерине бы того хотелось.

К тому времени она значительно улучшила свои навыки верховой езды, укрепила мышцы, выучила тьму заклинаний и умела замораживать воду в колодцах, лужах, кадках и других емкостях. А Авдеев, естественно, посчитал, что этого недостаточно и бестолочью несусветной обозвал. И приказал с утра явиться в кабинет к князю, перед тем, как они выступят.

Катеринин боевой настрой немного поутих к утру. И оставалось только надеяться, что Авдеев не потащит ее снова в Заставу, а просто прогуляет где-нибудь поблизости.

Поэтому, прежде чем постучаться к князю, она вдохнула побольше воздуху, наполнила легкие, как учила Снежная. Но дверь открылась сама и Авдеев затащил ее внутрь.

Даже постучаться не дали, опять мысли, что ли подслушивали. И пойди, расслабься с ними.

У князя сидел незнакомый Катерине мужчина в темном костюме. Авдеев усадил ее в кресло в углу и тихо шепнул:

– Это премьер-министр Гюнтер. Так что сидите тихо.

Сам он уселся на свое место у окна, неподалеку от князя.

– Я так и не понял, почему этот Тавернье вас взволновал, Герман Семенович, – вяло бубнил князь.

– Он говорил о Волках, ваше сиятельство. Сам Тавернье инжинер и много путешествует. И к политике отношения не имеет, но в этот раз его уполномочил сам лорд Эвершем. Приближенный к королю Эдуарду аристократ.

– И чего же они хотят?

– Он желает говорить только с вами. Но говорит, что Волки подняли голову.

– Волки в Бездне, – сдержанно ответил князь. – Не вижу причины бросать свои дела и нестись к нему в Немус. К тому же наши шпионы в Лурде ни о чем подобном не сообщали.

– Это конфидециальные сведения, ваше сиятельство.

– У Тавернье есть рекомендательные письма под подписью короля?

Министр кивнул.

– Он мне их сразу предъявил.

Князь повернулся к Авдееву.

– Как думаешь, Пауль – нам в Немус ехать или Тавернье перевести сюда?

– Бор покидать опасно, – коротко ответил Авдеев.