Дочь часовщика

Появился и Хрустов, счастливый и немного хмельной.

– Даже не верится, что сегодня можно отлынивать от учебников и не мучаться угрызениями совести, – сказал он им, присаживаясь рядом.

– Николай, а ты уже где-то выпил? – засмеялась Лина.

– Разведов угостил. Надо радоваться пока есть возможность. Все говорят, что потом будет жарко. И боевую практику усилят, и на Полынь пойдем.

Катерина сразу сникла. Ну вот зачем было упоминать Полынь? Портить настроение.

В тот вечер, когда упала люстра, Авдеев отправил ее с Виви в комнату. Но Катерина увидела из окна, как улетали Орлук с Машенькой. Или Марией. Не зря ей тогда почудилось в ней что-то странное. Она даже подумала попасть в них сосулькой, но испугалась и не смогла набрать силу.

За страх стало очень стыдно. И ведь раньше он представлялся Катерине вполне естественным для дочери часовщика. Теперь же, когда она вознамерилась стать настоящей стихийной магиней, становилось мучительно обидно за малодушие.

– Кто бы мог подумать, – сказал Хрустов. – А она мелькала у нас на глазах каждый день.

– Подозрительно, что князь позволил, – недовольно ответила ему Лина. – Даже Аполлинарий Алексеевич был возмущен. Такая халатность. Не проверить, оставить рядом со студентами двойник опасного человека.

– Я не поняла, как она создала новое тело. И еще так давно, – сказала Катерина.

Лина почесала нос.

– Профессор Дюваль вчера разъяснял на лекциях по механике. Я специально зашла послушать.

– Это какой-то необычный материал, добываемый алхимическим путем. Я видел в книгах формулы, но не особо рабочие, – Хрустов закинул ногу на ногу и вздохнул. – Говорят, в Бездне люди живут так же, как тут. Там и города, и деревни. И библиотеки. Представьте только, сколько там знаний.

– Темных знаний, которые пусть в Бездне и остаются, – строго прервала его Лина.

– А, если кто-то перейдет туда и прочтет те книги? – спросила Катерина.

– И переходят, – Хрустов понизил голос, – но Инквизиция всех контролирует и нарушивших устав сразу в очистительный огонь отправляет.  А в огне и помереть недолго. Если заразился червоточиной. Потому я доверяю князю, хоть о нем сейчас многое говорят. Не вынес бы темный колдун огня.

– Я знаю, что один вынес, – сказала Лина.

– Кто? – воскликнула Катерина.

– Никто толком не знает. Все записи и протоколы уничтожены. Хрустов обнаружил всего лишь один документ, но и там имя было соскоблено начисто. Не прочесть.

Катерина потерла руки и получше закуталась в шубу. Вечно здесь вскрываются какие-то новые неприятные тайны. Прямо как гнойники.

К ним спешила Виви. В руках она держала огромный поднос с пирожными. Катерина увидела и сестер Волынских у нее за спиной. Те выглядели неожиданно доброжелательными и даже улыбались.

– Мы собираемся устроиться за столом, – прокричала Виви. – Идите к нам. Чего расселись отдельной компанией? Примерзнете к своему бревну. Вон у Катерины только нос торчит из меха.

Хрустов сразу подскочил и поспешил к девушкам.

Лина с Катериной переглянулись и решили присоединиться. «Главное, чтобы Авдеев не появился и не испортил настроения», – подумала Катерина. В академии уже расползся слух, что он двести лет назад убил Марию и отец его отмазал. Или он все же прошел очистительный огонь и его оправдали после? Никто точно не знал. Но на барсов стали смотреть с подозрением. Говорили даже, что не избежать появления Инквизиции. Катерина внутренне сжалась. Хороша Инквизиция. Как им небольшим отрядом упырям противостоять, так никого не видно. А как что-то не по уставу, сразу появляются. Даже за самовольное убийство упыря князя заставили очищаться. А он и так больной. На всю голову. А может и правильно заставили.

Катерина с друзьями уселись за стол в павильоне и она сразу позабыла о князе. В академии вон Брокка она научилась ценить редкие минуты покоя и отдыха.

От чугунных переносных печек шло тепло и они даже расстегнули верхнюю одежду и сняли шапки и рукавицы.

Виви разложила пирожные и весело подмигнула Катерине. Совершенно неунывающая особа эта Виви.

Лектора восседали за отдельным столом в соседнем павильоне и Катерина плохо их видела сквозь редкие доски легких стен. Но от них не неслось ни смеха, ни оживленного разговора.

Но, стоит ли говорить, что Авдеев к ним все таки ввалился, веселый и немного подвыпивший. Катерина глянула на него холодно, давая понять, что видеть его не рада. Но он, естественно, намека не понял. Шкура слишком толстая.

– Позже будут костры жечь, – сказал он, присаживаясь.

Остальные сразу притихли и напряглись, но Авдеев не обратил внимания.

– Но вам насладиться зрелищем не удасться, потому что всех избранников Дуба князь зовет к себе. И Хрустов с Эскобар пусть придут.

– Как не получится? Я же ждала, – не выдержала Катерина.

Ей стало очень обидно и она зло посмотрела на Авдеева.

– Я понимаю, Войнич. Мне тоже обидно. По многим причинам. Но произошли важные события. Игнорировать их нельзя.

Хрустов подлил ему в стакан наливки. Вот предатель и подхалим.

Авдеев широко улыбнулся и подмигнул Катерине.

– Но потанцевать успеем. Разведов организовал оркестр.