Дочь часовщика. Как видеть свет в кромешной тьме

Полицейские собрали узников поближе и объяснили дальнейший план действий.

Они намеревались вывести Арнольда и Ганса на крышу, чтобы те перепрыгнули на соседний дом и спустились через слуховое окно на чердак. Оказавшись внутри, они должны будут спуститься на первый этаж и выйти на улицу через пустой магазин.

Офицеры предложили остальным дождаться темноты и попытаться всем вместе выскользнуть через боковую дверь, не выдав своего присутствия охране. Как только евреи окажутся снаружи, подпольщик отведет их в новые укрытия. Если охранники услышат и попытаются их остановить, полицейские применят свое оружие.

С этими словами голландцы сопроводили Арнольда и Ханса на крышу, откуда те благополучно спрыгнули и начали эвакуацию. Тем временем евреи сидели в комнате Корри, молясь, чтобы план сработал. Минуты тянулись, как дни, но все молчали и отчаянно надеялись.

Они прождали два часа. Наконец, в семь часов полицейские вернулись и объявили, что пора выдвигаться. Один за другим Йоси, Мэри, Марта и Ронни на цыпочках спустились по лестнице к выходу из переулка. Пока все шло хорошо.

Они медленно открыли дверь и выскользнули к ожидающим их верным подпольщикам.

Наконец, они были свободны.

* * *

На рассвете Корри проснулась оттого, что охранница загремела металлическими тарелками, наполненными какой-то жидкой кашицей. Корри было так нехорошо после болезни, что она отдала свою порцию одной из других женщин.

Где-то в середине утра охранница вернулась, чтобы забрать «санитарное ведро» и налить в таз для умывания чистой воды. Когда та ушла, Корри решила познакомиться с сокамерницами, немного узнать о каждой.

Самая младшая – девушке было всего семнадцать – оказалась баронессой. Чтобы побороть скуку, она часами ходила взад и вперед по тесной камере.

Другая женщина провела в тюрьме Схевенинген целых два года и знала это место во всех подробностях. Она могла определить по шагам, кто шел по коридору, и точно знала, сколько раз соседних заключенных вызывали на допросы.

Корри немало удивилась, обнаружив, что одной из ее новых приятельниц оказалась австрийка, прежде служившая в Вермахте. Однако немецкими тюрьмами и концентрационными лагерями управлял не Вермахт, а нацистская партия Гитлера. Таким образом, все охранники и персонал тюрьмы были членами СС – импровизированной политической полиции, презираемой профессиональными военными.

Этот разговор навел Корри на мысли о своей семье и друзьях. Всю первую неделю в тюрьме она постоянно беспокоилась о своем отце, Бетси, Виллеме и Пиквике, об отце особенно. Сможет ли он вообще есть тюремную пищу? Ее собственное состояние тоже ухудшилось, перенесенный грипп, похоже, дал осложнения: ей было трудно сидеть в течение дня, в голове стучало, болели суставы, она начала кашлять кровью.

Петер, Опа, Бетси, Нолли, Флип и Ганс тем временем томились в своих собственных камерах. Как и остальные, Петер был окружен четырьмя холодными серыми стенами, но зато через окно наверху он мог смотреть на маленький кусочек неба. Некоторое время он тяжело переживал сложившееся положение, пока однажды днем не заметил, что солнце садилось под таким углом, что его лучи падали прямо к нему камеру. Он достал вырванные из Книги Деяний страницы и начал читать при свете.

Он поражался тому, как мужественно первые христиане ожидали знака свыше. Когда сошел Святой Дух, они уверенно провозгласили Евангелие окружающим. Петер понял, что в чередовании между ожиданием и действием и есть вселенский баланс.

«В тишине моей одинокой камеры, – вспоминал он, – я ожидал Господа. Я молился о том, чтобы Он дал знак, как мне поступить».

Из головы не выходили выдержки из Евангелия от Луки 14:33, и Петер днями раздумывал над текстом: «Так и всякий из вас, кто не оставит всего, что имеет, не сможет быть моим учеником».

Всего. Это уже чересчур. Мог ли он оставить свой дом, своих родителей и все, что ему было дорого, если таково требование Господа?

Он подошел к моральному выбору, о котором писал Дитрих Бонхеффер в своей книге 1937 года «Цена ученичества»: «Когда Христос призывает человека, – писал Бонхеффер во времена борьбы с нацистами, – Он велит ему прийти и умереть».

Как и Бонхеффер, Петер присоединился к Сопротивлению, чтобы бороться с Гитлером, и оба они оказались в тюрьмах СС. А еще, помимо цели, их с пастором объединял один и тот же источник силы и освобождения: вера во Христа.

В своей камере Петер опускался на колени у табурета и молился: «Господи, чего бы Ты ни захотел, куда бы Ты ни захотел, когда бы Ты ни захотел – я пойду».

Поднимаясь после молитвы, Петер чувствовал себя неописуемо счастливым. Он вспомнил отрывки из Библии, описывающие, как Павел и Сайлас[39] пели в тюрьме, и тоже решил петь.

Тюрьма Амстелвенсевег