Дочь человечья, или Это я, Ольга (СИ)

Это была мажорная часть. Дальше пошла минорная. Тогда я впервые столкнулась с мурлом масс-культуры, цензуры и официальной лжи. У оргкомитета были свои представления о том, в каком жанре я должна петь. И они начали на меня давить, ставить невыполнимые условия, совать мне пустенькие, легкомысленные песенки своих композиторов-протеже. Я прорвалась через все это, но не без потерь. Они все-таки подсунули мне свою песню, а одну я протащила какую хотела - песню Александра Пантыкина из группы "Урфин Джюс". Красивейшая песня под рояль со струнным квинтетом. Вот с таким суповым набором из коня и трепетной лани я и выступала в Юрмале. Оценки жюри разлетелись веером. Песня Пантыкина понравилась многим. Я вышла в финал, в лауреаты, но больше мне уже не дали ее спеть. Меня придушили. Я пела в финале что-то из их фигни, тря-ля-ля ни о чем. А после конкурса от нервной перегрузки на некоторое время потеряла голос, потом попала в больницу с воспалением легких. И времена-то еще внешне были относительно приличные - тогда еще не было принято открыто совать проплаченных победителей и не скрывать свои коммерческие и идеологические цели. Конкурс был настоящий, оркестр настоящий, выступления были живые, эфир прямой всесоюзный, а участников и вправду собирали изо всех краев и республик. Все подавалось под видом культуры. Но внутри смысл был тот же, велась жесткая обработка - это нельзя, то нельзя, нужно попроще и повеселее. Зато родители были очень рады за меня - шутка ли, лауреат всесоюзного конкурса, их дочку центральное телевидение показывает.

В рок-клубе, разумеется, не могли воспринять сей факт позитивно. Меня не гнали, но и не звали. Считая, что есть они, а есть эстрада. Впрочем, после Юрмалы важнее было, что я поверила в себя. В рок-клубе, кстати, достичь этого не удавалось.

После окончания музыкального училища я года два жила в Свердловске в общежитии. Родители за это время переехали в Чимкент, потом в Аткарск. Что-то пыталась делать, бултыхалась, но... Во времена перестройки было очень модно заниматься аэробикой. Моя подруга в Свердловске была инструктором. Как-то раз она уезжала по делам в другой город и попросила меня ее заменить. Я заменила, и мне очень понравилось. Получилось так, что подруга не смогла больше работать и оставила мне группу. Дальше моя аэробическая карьера привела к тому, что мне дали общежитие от ДК строителей, даже поставили в очередь на квартиру. Преподавание аэробики очень похоже на работу на сцене - ты находишься перед залом, звучит музыка, ты эмоционально проводишь людей через завязку, развитие, кульминацию, расслабление. Но все равно физкультура - не мое призвание. Кстати, после этого опыта я поняла, что могла бы стать хорошим преподавателем.

Когда мы организовали команду, у меня уже был багаж песен, которые я пела под гитару, выступала в армейских частях, на самодеятельных фестивалях. Периодически я облачалась в шикарное платье (специально для шикарных случаев купленное) и выступала где-нибудь на телевидении или на какой-нибудь престижной сцене в Свердловске. Потом переодевалась в свои драные джинсы и шла петь на улицу. Такие были времена...

Зимой 1990 года состоялся фестиваль "Рок-акустика" в Череповце. Туда меня никто не приглашал - я приехала сама из Свердловска в лютый мороз, а братья-музыканты из тусовки скомороха-художника Букашкина не оставили пропадать на улице. И мне дали выступить на фестивале, но не на большой сцене, где среди участников были Майк, Янка, Юрий Наумов, группа "Адо" и Ник Рок-н-ролл, а на малой - в фойе, куда высыпала вся публика в перерыве между "большими". Хотя я успела спеть всего три песни, мое выступление было замечено и имело резонанс, а после - и продолжение в Москве. Под впечатлением от этого фестиваля я стала инициатором первого фестиваля "Свердловск-акустика". А группа "Ковчег" появилась благодаря фестивалю духовной музыки "Пробуждение" памяти Александра Меня, проходившему в Москве, в концертном зале "Россия" 29 сентября 1990 года (теперь мы этот день считаем днем рождения). На этот фестиваль меня рекомендовал Сергей Гурьев из журнала "Контркультура". Он видел мое выступление в Череповце и даже определил мой стиль как "классный джизус-рок". За две недели до фестиваля после прослушивания организаторы мне сказали: поешь ты неплохо, а играешь - не особенно, хорошо бы найти каких-нибудь ребят. И я собрала группу буквально за несколько дней до фестиваля. Там группа называлась "Армия спасения".