Дочь дьявола

– Со мной такого никогда не случалось.

– Но ты ведь понимаешь о чём я?

– Наверное.

– Разве нет такого звука, который кажется настолько приятным, что он пробуждает все твои нервные окончания?

Перед тем как ответить, Уэст долго молчал.

– Нет.

– Нет, есть, – со смехом возразила Фиби. – Ты просто не хочешь говорить.

– Тебе незачем об этом знать.

– Когда-нибудь я выясню, – сообщила она, и он покачал головой, всё ещё улыбаясь. Фиби медленно к нему приблизилась. – Уэст... тебя когда-нибудь брила женщина?

Его улыбка угасла, и он пристально на неё посмотрел.

– Никогда, – догадалась она.

Фиби подошла ещё ближе, и Уэст напрягся.

– Я настаиваю на том, чтобы тебя побрить, – проговорила Фиби.

Ему пришлось откашляться, прежде чем хрипло произнести:

– Это плохая идея.

– Хорошая, позволь мне тебя побрить. – Когда ответа не последовало, Фиби тихо поинтересовалась: – Разве ты мне не доверяешь? – Теперь она стояла очень близко к Уэсту, не в силах разгадать выражение его лица, но практически ощущая инстинктивную реакцию его мощного тела на её близость, оно излучало удовольствие, словно огонь, распространяющий жар. – Ты боишься? – дерзко поддразнила Фиби.

Перед этим вызовом Уэст не смог устоять. Он стиснул зубы и отступил на шаг, глядя на неё со смесью негодования и беспомощного желания.

А затем... он сделал быстрое движение головой, приглашая её проследовать за ним в спальню.

Глава 25

– Откуда мне знать, что из-за покалывания от звуков, издаваемых бритвенными принадлежностями, ты случайно меня не прирежешь? – спросил Уэст, сидя в массивном кресле у умывальника.

– У меня не случается припадков от этих звуков, – запротестовала Фиби, наливая горячую воду в белую керамическую миску рядом с умывальником. – Они мне просто нравятся.

– Я с удовольствием избавлюсь от щетины, – сказал Уэст, почёсывая подбородок. – Она начинает чесаться.

– Хорошо, что ты решил с ней расстаться. – Фиби отошла поставить маленький чайник в камерную печь. – Сейчас мода на длинные струящиеся бороды, – продолжила она, – как у мистера Дарвина или мистера Россетти. Подозреваю, что твоя вырастет кудрявой.

– Как у призовой овцы, – сухо согласился он.

Фиби аккуратно смочила полотенце в горячей воде, отжала, сложила и осторожно прижала к челюсти Уэста. Он сполз ниже в кресле и откинул голову назад.

Фиби всё ещё не могла поверить, что он позволил ей себя побрить. Сугубо мужской ритуал мог сильно нервировать, если его выполнял не профессионал. К тому времени, когда она начала брить Генри, он уже стал слишком слаб, чтобы делать это самостоятельно, и доверил ей бесчисленные интимные обязанности, связанные с уходом за прикованным к постели инвалидом. Но данная ситуация была совсем иной.

Она достала из корзины кожаный ремень и ловко привязала его к верхней перекладине на умывальнике.

– Я попросила отца показать мне, как это делается, – сказала она, – чтобы я могла заботиться о Генри. Первое, чему я научилась, это как правильно точить лезвие. – Взяв тонкую стальную бритву, она открыла рельефную складную ручку и начала лёгкими и быстрыми движениями затачивать остриё. – Кто бреет тебя в Приорате Эверсби? Камердинер лорда Трени?

Уэст отдёрнул горячее полотенце ото рта и ответил:

– Саттон? Он и так постоянно жалуется, что ему приходится подстригать мне волосы каждые три недели. В четырнадцать лет меня научил бриться брат, с тех пор я делаю это сам.

– Но ты же посещал лондонского цирюльника.

– Нет.

Опустив бритву, Фиби повернулась к Уэсту.

– Ты никогда никому не позволял себя брить? – тихо спросила она. – Ни разу?

Уэст покачал головой.

– Как необычно... для джентльмена твоего положения, – выдавила она.

Уэст слегка пожал плечами и его взгляд стал отстранённым.

– Думаю, что... когда я был маленьким... руки взрослого мужчины всегда олицетворяли для меня что-то плохое. Они причиняли только боль. Меня били отец, дяди, директор школы, учителя... – Он замолк и бросил на Фиби насмешливый взгляд. – После этого мысль о том, что какой-то мужчина приставит лезвие к моему горлу, не вселяет в меня уверенности.

Фиби была потрясена тем фактом, что он был готов довериться ей, как никому другому. Этот жест много значил. Встретившись с ним взглядом, она заметила тень страха в его глазах... но он не сдвинулся с места, добровольно сдавшись на её милость. Она осторожно потянулась за влажным полотенцем.

– Похвально, что ты верен себе, – сказала Фиби, её губы изогнулись в едва заметной улыбке. – Но я забираю свой вызов.

Между его тёмными бровями залегла морщинка.

– Я хочу, чтобы ты меня побрила, – наконец, сказал он.

– Ты пытаешься что-то доказать мне, – тихо спросила Фиби, – или себе?

– Нам обоим.

Лицо его было спокойным, но руки вцепились в подлокотники кресла, как будто его собирались пытать в средневековой темнице.

Фиби внимательно оглядела его, пытаясь придумать, как разрядить обстановку. То, что начиналось для неё как легкомысленная игра, только что превратилось в крайне серьёзную задачу.

"Справедливо будет, – подумала она, – доверится ему самой".