Дочь дьявола

На следующее утро Эрнестина принесла Фиби чай и помогла подоткнуть под спину подушки.

– Миледи, Ходжсон передал вам сообщение, касающееся мистера Рэвенела.

– Какое? – спросила Фиби, зевая и приподнимаясь в постели.

– Поскольку мистер Рэвенел не привёз с собой камердинера, помощник дворецкого будет рад предложить свои услуги, если они потребуются. И ещё, миледи... горничная недавно вернулась из гостевого домика, где чистила камин. Она передаёт, что мистер Рэвенел просил прислать бритву и мыло. Ходжсон говорит, что с удовольствием одолжит свою бритву джентльмену.

– Передай Ходжсону, что я признательна ему за его щедрую инициативу. Однако... Я думаю, что предложу мистеру Рэвенелу воспользоваться бритвой моего покойного мужа.

Глаза Эрнестины расширились.

– Бритвой лорда Клэра?

– Да. И я её сама отнесу.

– Вы имеете в виду этим утром, миледи? Прямо сейчас?

Фиби заколебалась. Она перевела взгляд на окно, на тёмном небе показалась бледная полоска света, напоминающая парящий слой крема.

– В обязанности хозяйки ведь входит забота о госте?

– Очень гостеприимно с вашей стороны, – согласилась Эрнестина, хотя и выглядела немного неуверенно.

Обдумывая эту идею, Фиби нервно поигрывала с выбившейся прядкой волос.

– Я уверена, что бритва понадобится ему в ближайшее время.

Она сделала ободряющий глоток горячего чая.

– Если вы выйдете из дома через зимний сад в такой час, – предложила Эрнестина, – никто не заметит. Горничные приступают к уборке восточного крыла только после восьми часов утра. Я скажу Ходжсону, чтобы он никого не посылал в гостевой коттедж.

– Да, спасибо.

– Если хотите, миледи, я передам няне, что дети позавтракают сегодня утром в детской, а к вам присоединятся позже за чаем.

Фиби улыбнулась.

– Эрнестина, я ценю, что твоим первым порывом является не помешать мне сделать что-то постыдное, а помочь выйти сухой из воды.

Горничная одарила её нарочито вежливым взглядом.

– Вы всего лишь хотите подышать свежим воздухом, миледи. Насколько я слышала, в прогулках нет ничего постыдного.

К тому времени, как Фиби вышла из зимнего сада и направилась по тропинке к гостевому домику, рассвет уже позолотил листья и ветви самшитовой изгороди и залил розовым светом блестящие оконные рамы. Неся на одной руке корзину, она старалась идти как можно быстрее, не производя впечатления спешки.

Добравшись до коттеджа для гостей, Фиби пару раз быстро постучала и вошла внутрь.

– Доброе утро, – негромко проговорила она, закрывая за собой дверь.

Как и главный дом, коттедж тоже был отремонтирован. В гостиной с серо-зелёными стенами, свежей белой штукатуркой и позолоченными элементами декора, благоухали свежесрезанные цветы, стоящие в вазе на столике из шёлкового дерева у двери.

В тишине из одной из спален появился Уэст, увидев Фиби, он в недоумении склонил голову. Из-за низких потолков он казался очень высоким и выглядел невероятно мужественно в, не заправленной в брюки, рубашке и с закатанными рукавами, обнажающими волосатые руки. Сердце Фиби тяжело забилось, когда она задумалась о том, чего ей хочется и, что это может никогда не произойти. Мысль о том, чтобы прожить остаток жизни, так и не познав близости с Уэстом Рэвенелом, начинала казаться, ни много ни мало, трагичной.

– Я принесла бритвенные принадлежности, – сказала она, указывая на корзинку.

Не сходя с места, Уэст медленно окинул Фиби жарким взглядом. На ней был надет домашний наряд, который сочетал в себе внешний вид платья с удобством халата, так как не требовал ношения корсета и застёгивался на минимум пуговиц. Круглый вырез был отделан белым брюссельским кружевом.

– Благодарю, – ответил он. – Я ожидал, что их принесёт лакей или горничная. Прости за доставленные неудобства.

– Никаких неудобств. Я... Я хотела узнать, хорошо ли ты выспался.

Он слегка улыбнулся, словно обдумывая ответ.

– Вполне.

– Кровать не слишком мягкая? – озабоченно спросила Фиби. – Или жёсткая? Достаточно ли подушек, или...

– Коттедж роскошен во всех отношениях. Меня мучили тревожные сны, вот и всё.

Фиби нерешительно двинулась вперёд с корзиной в руке.

– Я принесла бритву Генри, – выпалила она. – И была бы рада, если бы ты ею воспользовался.

Уэст уставился на неё, приоткрыв рот, словно в испуге.

– Спасибо, но я не могу...

– Но я хочу, – настаивала она. Боже, как же неловко складывалась ситуация. – Это шведская бритва, сделанная из тончайшей стали. Она острее дамасского клинка. С такой бородой, как у тебя, она очень пригодится.

Весело выдохнув, Уэст потёр щетинистую челюсть.

– Откуда ты столько знаешь о мужских бородах?

– Я часто брила Генри, – сухо ответила Фиби, – особенно ближе к концу его жизни. Я была единственной, кому он позволял прикасаться к себе.

Свет падал на верхнюю половину лица Уэста, высекая неземные голубые искры в его глазах.

– Ты была хорошей женой, – мягко заметил он.

– Я набила руку. – Её губ коснулась застенчивая улыбка. – Люблю звуки бритья, – призналась она.

– Какие звуки?

– Шуршание мыльной кисточки и звуки царапающего и скребущего лезвия по щетине. Из-за них у меня приятно покалывает шею сзади.

Уэст вдруг рассмеялся.