Дочь для волка

Куртка Эммона лежала на земле. Он отвернулся от Рэд и наклонился за курткой. Пальцы свободной руки сжимались и разжимались, словно стряхивая память о прикосновении к Рэд.

У нее перехватило дыхание, и она смогла выдавить только:

– Почему?

Он оглянулся. Глаза его были полны вины и чего-то еще.

– Поверь мне.

Эммон накинул куртку на плечи, провел рукой по спутанным волосам и зашагал через Диколесье. Рэд последовала за ним, щеки ее горели. Они осторожно держались друг от друга на почтительном расстоянии и шли молча.

* * *

Рэд стояла у двери в башню, хмурилась и смотрела на пустые провалы окон.

До Крепости они дошли молча. Обменялись долгим взглядом в прихожей, затем Эммон развернулся и двинулся в библиотеку. Рэд провожала взглядом его долговязую фигуру до тех пор, пока даже тень его не скрылась из виду.

Она отнесла сумку со своей новой одеждой в их комнату. В сумке обнаружились два платья, несколько рубашек и толстые гетры. Рэд принялась перекладывать их в шкаф. К тому моменту, как с этим было покончено, она приняла решение.

В башню она так и отправилась в рубашке Эммона.

Рэд все никак не мола выбросить из головы то, что видела в зеркале. Нив, тот странный разговор, который она подслушала. Речь шла о побеге. И об ослаблении. Она не могла избавиться от мысли, что это может иметь какое-то отношение к Диколесью.

Рэд расправила плечи и толкнула дверь.

Лестница была темной и холодной. Комната наверху башни – еще холоднее. Девушка двинулась к зеркалу, так и стоявшему у стены. Изо рта ее вырывались облачка пара. Поверхность зеркала была матовой и серой.

Рэд выдернула из косы прядь волос – испачканные грязью во время их схватки с чудовищем, спутанные от прикосновений Эммона. Намотала прядь на завитки рамы, села на пол, подогнув ноги под себя, и стала ждать.

Некоторое время ничего не происходило. Но вот – серебристое сияние, клубы дыма, и снова это чувство, что она подглядывает через окно. В зеркале появилась четкая фигура – и размазанный пейзаж вокруг нее.

Нив.

Ее сестра-близнец сидела на скамейке, глядя на что-то в своей руке. Цветок размерами с обеденную тарелку. По телу Нив пробежала короткая дрожь. Цветок увял на глазах, лепестки обвисли и покрылись коричневой гнилью.

Нив бросила цветок, уставилась на свою ладонь. Кристаллики льда торчали из кончиков ее пальцев. Ладонь пересекал не вполне заживший порез – он разрубал линии жизни, любви и сердца. Вены на запястье были темными – но под взглядом Рэд они посветлели, так что это могла быть только игра света.

Даже в том полурасслабленном состоянии, в которое зеркало вводило ее, Рэд почувствовала, как у нее внутри все упало. Что-то в руке Нив – холодная магия, магия крови – перекликалось с ее собственной магией, как искаженное, темное отражение.

– Чем больше деревьев в Диколесье мы уничтожим, тем больше энергии Тенеземья станет подвластно нам. А хватка леса будет слабеть. – Голос был таким же неясным, как и фигура, от которой он исходил, – белая вспышка, рыжее пятно, – но слова разобрать было можно.

– И тогда она сможет сбежать? – Нив посмотрела на свою собеседницу. – Храм битком набит результатами этих экспериментов, Кири, но моей сестры нет как нет.

– Это не единственная наша цель, Нивира, – с усталым раздражением, словно повторяя эти слова в сотый раз, произнес голос. – И мы должны проявлять осторожность. Если она вернется…

– Когда она вернется.

Собеседница Нив промолчала в ответ. Изображение расплылось в клубах дыма, и зеркало снова стало плоским и серым.

Рэд часто-часто дышала, как будто она только что мчалась со всех ног, а не сидела на холодном полу. Колени свело от холода; она с трудом поднялась на ноги.

Беспокойство, от которого ей свело все кишки, оказалось совершенно оправданным. Страж-древа исчезали из-за Нив. Рэд не совсем понимала, каким образом сестра это делает, суть процесса ей так и осталась неизвестна, но того, что она видела, было вполне достаточно, чтобы понять, что происходит.

Ее сестра пыталась вернуть ее домой. И она убивала Диколесье, чтобы сделать это.

Рэд выбралась из башни. Ноги были как ватные. Она толкнула дверь в Крепость, уставившись перед собой невидящим взглядом. В мозгу возникали и рассыпались в прах планы – ни один не годился.

Нив.

Из полуразрушенной арки, ведущей в столовую, появилась Лира. В руках она держала дымящуюся чашку и ломоть хлеба.

– Ты выглядишь так, как будто столкнулась с привидением, – изогнув тонкую бровь, заметила женщина.

Да, именно его Рэд и увидела.

– Где Эммон?

– В вашей комнате, наверное. – Лира впилась зубами в хлеб. – Файф сердечно благодарит за сладкий хлеб. По его словам, тот, что был раньше, на вкус был кирпич кирпичом.

– Он Лорет должен спасибо сказать, не мне. – Рэд слабо улыбнулась Лире и принялась подниматься по лестнице, изо всех сил стараясь не бежать.

Эммон действительно оказался там. Он сидел за столом, склонившись над книгой. Одной рукой он подпер голову. Пальцы его были в чернилах. Когда девушка вошла, Волк поднял глаза. Под глазами его залегли темные круги.