Дочь для волка

На мгновение Диколесье заколебалось, словно бы задаваясь вопросом, как применить то, что отдавала ему Рэд. Осколок в ее груди, только что пылавший магией, остыл в этот момент нерешительности. И Рэд откуда-то знала, что ее кровь – это не все, что нужно Диколесью. Это было сложнее, чем порезать руку и приложить ее к корням. Во всем этом по-прежнему оставалась некая неизведанная ею часть, необходимость, стоявшая за простой механикой исцеления. Новое неизвестное в уравнении, включавшем лес и Вторых Дочерей. Нечто, что лес не примет до тех пор, пока она не поймет, что именно она отдает ему, во что это обойдется, и не согласится отдать это с полным пониманием.

«Подождем, что ты выберешь», – прошептал лес ей на прощание, перед тем как она проскользнула между деревьями и покинула его. Решение, которое лес принял той ночью на поляне с тремя пронизанными корнями скелетами. Диколесье и раньше брало многое, в том числе и то, что ему не принадлежало, и этого всегда оказывалось мало. Оно ждало ее выбора, и это должен был быть осознанный выбор, а не решение, принятое под влиянием паники и отчаяния.

Осколок магии в груди Рэд заворочался и спрятался глубоко, подальше от леса снаружи. Это подождет.

Все эти мысли и знания пришли из него, из осколка магии, который она носила в себе вот уже четыре года. Но сейчас Рэд не могла во всем этом разобраться. Она просто прижала окровавленную руку к полу так крепко, что ощутила забивающуюся в рану каменную крошку.

– Это святотатство. – Кири не стала пытаться вернуть себе кинжал. Она протянула руки к Рэд, жилы жрицы наливались холодом и тьмой. – Безбожная, еретическая тварь!

Рэд зажмурилась в ожидании удара этой извращенной, холодной магии и еще сильнее прижала руку к земле.

Но ничего не произошло. Только раздалось какое-то бульканье.

Рэд оглянулась. Кири так и замерла на месте; возможно, это произошло потому, что Нив вцепилась ей в горло обеими руками. Та же самая тьма, которую жрица уже неоднократно применяла к ней, теперь клубилась вокруг рук сестры – и ее хватило бы, чтобы превратить Кири в ледяную статую.

– Нив? – тихо спросила Рэд.

Извиняться Нив явно не собиралась. Тьма залила не только белки ее глаз, но и радужки. Каждый маленький сосудик на ее веках, не говоря уже о венах, стал чернильно-черным.

– Я тебя не отдам! – оскалившись, прорычала Нив. – Я не отдам тебя лесу, Рэд, но я не могу… не вот так!

Рэд и Нив смотрели друг на друга в наступившей тишине: вены одной наполнены зеленью, второй – мраком. Кровь хлестала из раны Рэд на корни отравленных страж-древ.

А затем они услышали гул.

Корни, уходящие в потолок, дрожали, пробиваясь сквозь скалу, на головы начала сыпаться каменная крошка. Золотое свечение окутало пораженные теневой гнилью места, впитывая тьму, как бинт впитывает кровь. Страж-древа из искривленных, раздутых медленно превращались в те самые деревья, которыми были всегда. Капля тени, дрожа, зависла в воздухе перед лицом Рэд и стремительно улетела обратно наверх, откуда упала – извращенная магия исправляла саму себя. Хватка Нив ослабла, темные вздувшиеся вены опали. Она разжала руки. Кири, освободившись, с криком повернулась к Рэд.

– Тебе это не остановить! – В пустых глазах ее плескалось безумие. – Ты не оставишь нас без наших богов!

Она подняла руку, чтобы ударить Рэд магией, из последних сил втягивая в себя исчезающую, угасающую силу. Сверху свалился камень, сбил ее с ног. Кири исчезла из поля зрения Рэд. Нив окутало облако пыли, она упала на бок, глаза ее закатились.

Корни вырвались из потолка, расшатав его. Пол под их ногами заходил ходуном – ветви, уходившие в него, выдергивались из камня, уменьшаясь в размерах. Это было похоже на землетрясение или на конец света. Взгляд Рэд затуманился. Она прижалась щекой к ломающемуся камню. Руку она так и прижимала к полу, и кровь все еще текла из нее. Все, чего она хотела, – это отдохнуть, полежать спокойно…

На не пораненную руку Рэд упал камень, сломав кости. Она закричала от боли и пришла в себя. Шок и адреналин заставили ее двигаться, дали силы спихнуть камень с руки и подняться на ноги, пусть и шатаясь. Покачиваясь, Рэд попыталась пробиться туда, где последний раз видела сестру.

– Нив!

Лишь треск лопающегося каменного пола был ей ответом.

– Нив! – Острое, как осколки костей в разбитой руке, рыдание вырвалось из ее горла.

Потолок начал рушиться. Большие его секции падали на пол и разбивались. Выход из Святилища быстро становился все меньше по мере того, как обломки загромождали проход к нему. Проглотив слезы, Рэд кинулась к узкому отверстию, промчавшись мимо каменных Вторых Дочерей и все еще горящих свечей, окровавленных и сломанных.

Она выскочила из Святилища, рухнула на колени, снова разбив их о брусчатку, попыталась встать, но безуспешно. Боль волнами перекатывалась по ее телу, Рэд зашипела сквозь зубы.

– Рэдарис?

Ботинки Арика появились в поле ее зрения, закрыв собой почти весь обзор. Он присел на корточки в свете осеннего солнца.

– Что ты наделала? – резким, срывающимся голосом спросил он. – Где Нив?