Дочь друга. Ненужные чувства (СИ)

— Нас не всегда поджидают опасности, папа. Я хочу жить. Я не могу все время сидеть дома и никуда не выходить, а потом, когда закончу институт, сесть в каком-нибудь офисе и писать скучные статьи о макраме. Я хочу быть журналистом! Я хочу что-то сделать в этой жизни, папа! И мне уже есть восемнадцать! Я сама решу, как мне дальше жить. Ты больше не можешь решать за меня!

Отношения, конечно же, выясняем посреди улицы. Охранник заблаговременно отправляется в свою будку и не выходит оттуда, а случайные прохожие смотрят на нас с подозрением. Папа пытается уговорить меня зайти в квартиру, но я упрямо стою на своем. Если он хочет, чтобы я пошла с ним, ему придется тащить меня силой.

— Катя…

Папа словно выдыхается. Говорить начинает тише и уже без угроз оставить меня без денег, жилья и вообще поддержки. Уговаривает меня послушать его и бросить затею с криминалистикой, но я непреклонно стою на своем, хотя не так давно сама думала о том, что не так уж сильно мне это нравится. Но сейчас отстаиваю свою позицию. Все потому, что я хочу самостоятельно выбирать специализацию. Без указки и требований со стороны отца.

— Я не отпущу тебя к Орлову, Катя. Тем более после того, что мне удалось узнать. Я, черт возьми, работаю над этим делом. В общей команде, но работаю, Катя. А ты — главный камень преткновения. Орлов и Саенко — под подозрением. Оба. Именно поэтому я хочу, чтобы ты поехала, но сейчас я не могу тебя отправить. Ты — свидетель в той стычке. Ты должна рассказать, что видела. Кто и сколько раз избивал тех парней, Катя. Это важно.

— Ты думаешь, этих парней убил мой начальник или Кирилл?

— Я не думаю, Катя. Но я хочу знать, что, черт возьми, тогда произошло.

— Я все расскажу.

— Вот и отлично.

— Если ты позволишь мне вернуться на стажировку.

— Нормальной стажировки не будет, Катя. Орлову не позволят написать статью об этом убийстве и, скорее всего, на какое-то время запретят работать. Вас всех распустят.

— Но…

— Не “но”, дочка. Орлов заигрался, но больше всего меня возмущает то, что во всем этом, пусть и косвенно, замешана моя дочь.

— Я всего лишь отдыхала в клубе. Потом вышла и…

— Пошли, — папа подталкивает меня к подъезду. — Расскажешь мне все дома, ладно?

— Ты посадишь меня под замок?

— Если понадобится.

— Пап…

— Сейчас, Катя, ты должна меня слушать. Всегда и во всем, потому что произошедшее не шутки. Вас допрашивали и, уверен, Кирилла тоже. Я не могу с ним связаться, не могу у него ни о чем спросить. У меня связаны руки, Катя. Я хочу, чтобы ты обо всем мне рассказала. И да, скорее всего, ты пойдешь на стажировку, как и обычно. А еще поедешь к Кириллу на разговор.

— К Кириллу?

— А что такое? Он спас тебя от грабежа, насилия и, возможно, убийства. Не хочешь его поблагодарить? Как он тебя узнал, Катя? Или…

Отец замолкает, словно о чем-то задумывается, а я закусываю губу, когда понимаю, что отец догадался. Он ведь был тогда в квартире Кирилла.

— Поверить не могу, — произносит. — Он почти вдвое старше, Катя.

— Он мне нравится, папа.

Ничего не ответив, он разворачивается и идет к подъезду, а я семеню следом, понимая, что сегодня нам предстоит серьезный и продолжительный разговор.

Глава 39

Катя

Молча наблюдаю за тем, как папа ставит на стол бутылку с виски, небольшой стакан и упаковку нарезки ветчины из холодильника.

— Налить? — спрашивает, кивая на бутылку.

Мотнув головой, отказываюсь.

— А я выпью. Моя дочь спит с мужиком вдвое старше.

Никак на это не реагирую, хотя внутри что-то царапает. Я готовилась к тому, что отец узнает про стажировку, и мне придется долго и нудно ее отстаивать. Связь с Кириллом я надеялась оставить в тайне, но обсуждение папа начинает почему-то именно с нее.

Сцепив зубы, приказываю себе держаться и дождаться, пока он скажет про стажировку. Там мне есть где развернуться и о чем поговорить.

— Когда я приходил к Кириллу в квартиру, в его спальне ведь ты была, верно?

Мне кажется, я сейчас красная, как рак. По крайней мере, именно так “горят” мои щеки. Мне всегда было неловко разговаривать с отцом на тему мальчиков и секса, хотя раньше папа порывался и не единожды. Маминой заботы я лишена, так что все узнавала от отца. И о первых критических днях, и о презервативах, которые нужно использовать при половых контактах, и о том, что вступать в эти самые половые контакты лучше с восемнадцати, а еще лучше — после свадьбы. Папа о многом со мной разговаривал, и мне каждый раз было не по себе.

— Ты ведь знаешь ответ, зачем спрашиваешь?

— Хочу, чтобы моя дочь вслух рассказала о том, как спала со взрослым мужчиной. Как ты вообще на него вышла? Почему поехала к нему, и как так получилось, что за несколько недель пребывания в столице ты успела подставить двух успешных мужчин только одним походом в клуб?

— Я не такая плохая, как тебе может показаться.

— Я не сказал, что ты плохая, Катя, но поступки твои…