Дочь фортуны

– Эту девушку выдумали, чтобы газеты лучше продавались: ты ведь знаешь, публика охоча до любовных историй, – объясняла она Тао Цяню.

Элиза с энтузиазмом мореплавателя отмечала на измятой карте следы Мурьеты, но они были запутанны и противоречивы, маршруты переплетались, как скомканная паутина, и никуда не приводили. Поначалу Элиза отказывалась верить, что ее Хоакин – тот самый безжалостный налетчик, но вскоре убедила себя, что персонаж из газетной хроники в точности совпадает с образом юноши из ее воспоминаний. А может быть, это вовсе и не Хоакин Мурьета пытает своих пленников, может быть, это один из его приспешников, например тот самый Трехпалый Джек, от такого можно ждать любого варварства.

Элиза продолжала носить мужскую одежду – это помогало ей сохранять невидимость, столь необходимую для выполнения нелепой миссии по спасению sing-song girls, которую взвалил на нее Тао Цянь. Вот уже три с половиной года Элиза не надевала платья и ничего не знала о мисс Розе, няне Фресии и дяде Джоне; ей казалось, что она уже тысячу лет гоняется за химерой, вера в которую таяла на глазах. Время тайных встреч с возлюбленным осталось далеко позади, Элиза не была уверена в своих чувствах, не знала, почему до сих пор ждет встречи с Андьетой – из любви или из гордости. Бывало, занятая работой, Элиза не вспоминала о нем по целым неделям, а потом память неожиданно ставила ей подножку, и девушку бросало в дрожь. И тогда Элиза растерянно оглядывалась по сторонам, не находя для себя места в мире, где она очутилась. Почему она в штанах, почему вокруг китайцы? Элизе требовалось время, чтобы сделать над собой усилие, стряхнуть наваждение и вспомнить, что она попала сюда из-за неумолимой власти любви. Ее задача вовсе не в том, чтобы служить на побегушках у Тао Цяня, а в том, чтобы искать Хоакина, – вот для чего она приехала сюда из дальних далей, и она будет искать, хотя бы только для того, чтобы сказать ему в глаза, что своим подлым побегом он лишил ее юности. Вот из-за чего Элиза уже три раза уезжала от Тао Цяня, а теперь ей хватит силы воли и на четвертое путешествие! Девушка собиралась с духом, чтобы объявить китайцу, что намерена продолжать свои странствия, но слова, как песок, застревали в горле. Она больше не могла покинуть странного товарища, которого ей подарила судьба.

– Что ты будешь делать, если его встретишь? – спросил однажды Тао Цянь.

– Когда я его увижу, я пойму, люблю я его как прежде или нет.

– А если ты никогда его не встретишь?

– Наверно, всю жизнь проведу с этим сомнением.

Элиза заметила преждевременную седину на висках своего друга. Порой ее одолевало непреодолимое искушение запустить пальцы в эти жесткие темные волосы или зарыться носом в его шею, чтобы почувствовать вблизи его морской запах, но у них больше не было предлога, чтобы спать на полу, завернувшись в одно одеяло, исчезла и возможность друг к другу прикоснуться. Тао слишком много работал и учился; Элиза понимала, как он изнурен, но китаец всегда выглядел безупречно и сохранял спокойствие даже в самые опасные моменты. Тао Цянь выдавал себя, только когда возвращался после завершения дела, ведя за руку очередную перепуганную девушку. Чжунъи осматривал спасенную, чтобы понять, в каком она состоянии, а затем препоручал девушку заботам Элизы, снабжал помощницу необходимыми инструкциями, а сам на долгие часы закрывался в своей комнате. «Он сейчас с Лин», – догадывалась Элиза, и необъяснимая боль пронзала тайный уголок ее сердца. Тао Цянь действительно уходил к Лин. В тихие часы медитации он восстанавливал утраченное спокойствие и боролся с искушениями гнева и ненависти. Постепенно он освобождался от воспоминаний, желаний и мыслей, тело его растворялось в пустоте. На какое-то время он переставал существовать, а затем вновь возникал – в теле орла, парящего высоко-высоко без всяких усилий, и холодный прозрачный воздух поднимал его над вершинами гор. Из этих высей он видел широкие луга, бескрайние леса и реки из чистого серебра. И тогда он достигал совершенной гармонии и вступал в резонанс с небом и землей, как хорошо настроенный инструмент. Тао Цянь парил меж белесых облаков, горделиво раскинув крылья, а потом неожиданно ощущал близкое присутствие Лин. Лин возникала рядом с ним – еще один прекрасный орел в бесконечном небе.

– Где твоя радость, Тао? – вопрошала Лин.

– Мир полон страданий, Лин.

– Страдания несут в себе духовную цель.

– Это лишь бесполезная боль.

– Вспомни, ведь мудрый человек всегда весел, потому что он принимает реальность.

– А как же зло – его тоже следует принять?

– Единственное противоядие – это любовь. Да, кстати, когда ты снова женишься?

– Я женат на тебе.

– Я призрак, Тао, я не смогу приходить к тебе всю жизнь. Я должна делать гигантское усилие, чтобы являться по каждому твоему зову, ведь я не принадлежу твоему миру. Женись – или до срока превратишься в старика. К тому же, если ты не будешь практиковать двести двадцать две позы любви, ты их забудешь, – подшучивала Лин, заливаясь своим незабываемым хрустальным смехом.