Дочь генерала

— Вы сами можете убедиться, просматривая эти видеозаписи, — воскликнул Кент, — как умело она располагала к себе мужчин, но стоит вам лишь прочитать ее дневник, прочитать всю эту гадость, и вам станет ясно, что́ она представляла из себя на самом деле. Я же говорил вам, что она увлекалась Ницше, этой его ерундой о человеке и сверхчеловеке, антихристе и прочей подобной чушью. — Он перевел дух и продолжал: — Я хочу сказать, что ей ничего не стоило заявиться к кому-то из ее знакомых мужчин на службу ночью и заняться блудом прямо в кабинете во время дежурства. А на другое утро она могла сделать вид, что едва с ним знакома.

И так далее, и в том же духе.

Мы с Синтией молча слушали его и кивали головой. Если подозреваемый в убийстве плохо отзывается об убитой, он либо не убийца, либо объясняет вам, почему это сделал.

Кент наконец спохватился, что перегнул палку, и сбавил тон. Но у меня сложилось впечатление, что он обращался больше к самой Энн Кэмпбелл, разглагольствуя в ее воображаемом доме, чем к нам. На него произвела сильное впечатление эта видеозапись. Она словно бы ожила перед его мысленным взором. Мы с Синтией настроили его на это, и подсознательно он это понимал. Немного помогли и четыре баночки пива, которые я подсунул ему вопреки запрету использовать развязывающие язык фармакологические препараты. Это был мой испытанный прием.

— Взгляните вот на это, — предложил я, вставая с места.

Мы прошли в глубину амбара, где Кэл Сивер сидел за компьютером, и я сказал ему:

— Полковник Кент желает взглянуть на вашу схему.

— Одну минуточку, — откликнулся Кэл, и на экране тотчас же возникло графическое изображение места преступления: шоссе, стрельбище, трибуны, мишени. Не хватало пока лишь распростертой фигуры убитой. — О’кей, — пробормотал Кэл, — сейчас приблизительно час тридцать ночи, жертва подъезжает на своем джипе… — На экране в левом углу возникло условное изображение машины, которая, проехав немного вперед, остановилась. — Итак, джип останавливается, и жертва выходит из него, — прокомментировал Кэл. На экране вместо женской фигуры возникли следы ее ног. — О’кей, от уборной идет полковник Мур… — На экране появились желтые следы ног. Возле джипа они тоже остановились. — Они разговаривают, потом она раздевается, снимает с себя обувь и носки, чего мы, конечно, не видим, но мы видим, что они сходят с шоссе и направляются на стрельбище… Отпечатки Энн красные, Мура — желтые. Другие отпечатки пока мигают, до них очередь не дошла. Все понятно?

— Вам все понятно? — спросил я Кента, но он ничего не ответил, молча уставившись на экран.

— О’кей, — продолжал Сивер, — вот они остановились возле мишени, и она легла… — Возникла красная фигурка возле мишени. — Ее следов мы больше не видим, но можем проследить следы Мура, привязавшего ее к колышкам, до самого шоссе. След, кстати, учуяли и собаки — в траве на участке между уборной и дорогой, — добавил Кэл, оборачиваясь к полковнику Кенту.

— Такая картинка обычно производит на трибунал глубокое впечатление, — добавил я.

Кент промолчал.

— О’кей, теперь уже два семнадцать ночи, появился генерал Кэмпбелл на автомобиле своей жены, — продолжал Сивер.

По выражению лица Кента я догадался, что появление генерала произвело на него большее впечатление, чем встреча Энн с Муром, который оставил ее связанной на земле и ушел.

— Обувь генерала нам раздобыть не удалось, но я подозреваю, что он не отходил далеко от машины и не подходил к телу, — продолжал пояснять Кэл. — О’кей, они поговорили, и генерал уехал.

— Вы следите за развитием событий? — спросил я у Кента.

Он посмотрел на меня, но вновь промолчал.

— Полковник, — сказала Синтия, — мы хотим всем этим наглядно продемонстрировать, что ни полковник Мур, ни генерал Кэмпбелл не убивали Энн. Все, что там происходило, было ловушкой для генерала, тщательно продуманной военной операцией. Энн не собиралась встречаться на полигоне с любовником, как кое-кому из нас казалось, и на нее не нападал маньяк. Напротив, она сама готовила ответный удар своему отцу.

Кент не задал ей ни одного вопроса, он просто молча таращился на экран.

— Когда она училась в Уэст-Пойнте, на нее напала группа насильников, — пояснила сама Синтия, — и отец тогда заставил ее хранить о случившемся молчание, войдя в сговор с высоким начальством, чтобы замять происшествие. Вы об этом знали, полковник?

Кент посмотрел на Синтию, но было ясно, что он ровным счетом ничего не понял из того, что она ему говорила.

— Она воссоздала все случившееся с ней в Уэст-Пойнте, чтобы потрясти и унизить своего отца, — добавила Синтия.

Возможно, Кенту и не нужно было всего этого знать, но в том состоянии, в котором он теперь пребывал, ему это даже было полезно.

— А вы думали, что она там предается своим сексуальным фантазиям? — спросил я у него, но он ничего мне не ответил.

— Полагали, что она там принимает очередь своих любовников и те один за другим насилуют ее?

— Зная ее, многие могли так подумать, — наконец выдавил из себя Кент.