Дочь княжеская. Книга 3

Все-таки, не просто сброс лишнего переутомления, поняла Хрийз. Но и то хорошо, что Лилар не стала выяснять это за спиной, хотя могла. А может быть, она иначе не смогла бы встретиться с Тахмиром? Поди пойми.

— Говори.

— Если нет судьбы, это означает только одно: судьбы нет, — повторила Лилар. — Смерть в небе, смерть — в море, смерть — на Грани. Сделай все правильно и не доживешь до лета… В точности так, Эрм.

Хрийз удивилась, как это Лилар так точно все запомнила.

— Вы вдвоем это услышали, насколько я понял, — сказал Тахмир.

— Еще Гральнч был, — встряла Хрийз. — Нагурн.

— Тогда проще. Три фразы услышали трое — значит, каждому по одной.

— Но кому какая?! — воскликнула Хрийз.

Эрм слегка развел ладонями:

— Кто же скажет… Основное отличие оракула от пророка — он создает реальность с помощью того, кто услышал его слово. Пророк видит — то, что должно случиться без вариантов, то, что может случиться, то, что вероятно случится. Разобраться в пророчестве непросто, но можно. Предотвратить пророчество — возможно, не всегда и далеко не каждое, но бросить вызов — почему бы и нет. Бросить вызов, переломить, направить путь в обход прореченного. А слова оракула формируют реальность, которую проводит в жизнь уже только сам услышавший. Мнение со стороны здесь не имеет никакого значения. Можно хранить услышанное в тайне, можно рассказать каждой травинке, потратить всю жизнь на разгадку или отмахнуться как от бреда помешанного умом — не это важно.

— А что важно, Эрм? — напряженно спросила Лилар.

— То, кто ты есть, — спокойно ответил он. — Только это.

Хрийз молчала. Нет судьбы… Может быть, это у Гральнча нет судьбы или у Лилар. Смерть вокруг… стихия Смерти? Но никто из троих не является неумершим и не планирует им стать, а хотя… все может быть. Не доживешь до лета — а вот это любой может не дожить, время такое.

— Прошу прощения, — Тахмир встал. — Дела.

Он ушел через портал. Был и не стало. За окнами остывала зелено-золотая, с коричневым и алым, заря.

— Лилар, что же нам делать? — спросила Хрийз у неправильной горничной.

Та положила ладонь на ее руку:

— Жить, госпожа. Просто — жить. И пусть будет, что будет.

Утро не задалось. Бывает. Сначала долго просыпалась, в полудреме шла сквозь бредовые туманные коридоры без дверей и никак не могла найти выход, а когда удалось наконец то продрать глаза, долго соображала, почему тут комната, а не коридор… Встала, умылась — легче не стало. "Заболела я, что ли?" — мрачно подумала Хрийз, рассматривая свое лицо в зеркале. Лицо хмуро глядело красными, как у упыря в боевой трансформации, глазами.

Она не болела ни разу с тех пор, как оказалась здесь, и воспринимала это как должное. И теперь очень обиделась: столько проблем, особенно по учебе, и на тебе, получи местный грипп под роспись! Потрогала пальцами себе лоб, облегченно выдохнула, — температуры, вроде бы, не было.

— Вы хорошо себя чувствуете, госпожа? — встревожилась Лилар, переступая порог.

Лилар где-то провела всю ночь, вместо нее в коридоре дежурил другой. Он хорошо маскировался, ребята с этажа ничего не замечали. Но Хрийз обостренным нервом чуяла хранящее присутствие и не могла нормально спать, переворачиваясь с боку на бок всю ночь. Неудивительно, что сейчас голова словно свинцом налитая!

— Все в порядке, Лилар, — соврала Хрийз. — Все хорошо.

Ну, не могла она пропускать занятия! Сколько уже пропустила до того, страшно даже подумать. А через двенадцать дней квалификация-допуск на практик в море.

В море Хрийз просто обязана была попасть. Она чувствовала: так надо. Надо, и все. Поэтому никаких болячек.

К уроку у вредного Лае Хрийз поняла, что переоценила свои силы. Потому что лекцию с теорией она как-нибудь пережила бы, но в расписании стояла практика. Практика по магии — сама по себе вилы, а уж с гудящей словно от удара пыльным мешком головой…

лТопи придрался, конечно же. Кто бы сомневался. Н придирается ко всем и всегда, а жертву — плохо подготовившегося ученика — вычисляет на раз-два с помощью какого-нибудь артефакта. Может, у Весны такой заказал, а может, и сам сделал. С него станется!

Хрийз стиснула зубы и терпела, но пропустила половину объяснений. И полыхнувший в руках огонь взметнулся гудящим столбом до самого потолка — и это вместо маленькой, скромной искры-на-растопку, как требовалось по условиям задачи.

— Что зеваете, ваша светлость? — раздраженно осведомился Лае. — Тушите!

Пожар сам по себе не мог причинить особого вреда в магически изолированной аудитории для практических занятий. И сокурсники тут же прикрылись щитами, щиты в принципе освоили уже практически все. Хрийз попыталась было укротить стихию огня, как учили, упражнение на контроль, упражнение на стабилизацию…

Ощущение: резко выключили свет. А затем его включили.

Хрийз лежала, блаженно прижимаясь пылающей головой к холодной плитке поле, а Лае над нею заканчивал выразительную речь: