Дочь короля

Мари-Жозеф пустила Заши галопом. У шатра она бросила наземь ящик для живописных принадлежностей, одним духом спешилась и, не привязывая Заши, бросилась внутрь:

– Сударь! Остановитесь, именем короля!

Лоррен отвернулся от лабораторного стола Ива:

– Пожалуйте ключ от клетки, мадемуазель де ла Круа!

– Время еще не пришло! Еще только полдень! Его величество обещал…

– Успокойтесь! Его величество приказывает морской твари исполнять акробатические трюки перед его гостями.

Он потряс прутья клетки:

– А ну, прыгни, морская тварь!

– Нет!

Шерзад высоко взвилась над водой и с шумом и брызгами низверглась, чуть было не разбившись о бордюр фонтана.

– Она не может прыгать, там совсем тесно, вы же сами видите, не надо тыкать в нее стрекалами!

Мари-Жозеф встала у двери, загораживая клетку и лихорадочно пытаясь придумать, как же им помешать.

– Его величество повелевает ей показать акробатические трюки в Большом канале.

Хотя Шерзад пришлась бы по вкусу смена обстановки, Мари-Жозеф не могла до конца унять свои подозрения.

– А почему за ее переводом в Большой канал надзираете вы, а не граф Люсьен?

– Потому что месье де Кретьен выполняет более важные обязанности или, быть может, потому, что он утратил расположение его величества.

– А почему его величество… почему вы не вызвали меня и не велели объяснить все Шерзад? – Она махнула рукой в сторону вооруженных людей. – Вам не стоило…

– Разумеется, я предлагал, – возразил Лоррен, – стремясь сделать вам любезность. А не вызвал вас потому, что, когда я хочу с вами поговорить, вы норовите ускакать от меня на самой быстроногой лошади в королевстве!

– У меня были на то причины!

– Так что же, мне передать его величеству, что его морская тварь отказывается ему подчиняться?

– Нет, – сказала Мари-Жозеф. – Но прошу вас, уберите багры и стрекала. Если вы не будете ее пугать, она, возможно, согласится перебраться в парусиновую люльку, и вы без помех перевезете ее в Большой канал.

Она отворила клетку и кинулась к Шерзад, замершей неподалеку, посвистывающей и мурлычущей: так она забрасывала Мари-Жозеф вопросами. Мари-Жозеф объяснила ей, что ее ждет.

Слуги спустили в воду люльку, и Шерзад нервно, испуганно несколько раз проплыла вокруг нее. У нее до сих пор не прошли синяки, оставленные сетью во время пленения.

– Шерзад, милая, верь мне, пожалуйста! – взмолилась Мари-Жозеф. – Большой канал намного шире и чище фонтана, тебе там будет лучше!

Шерзад прикоснулась к люльке. Когда она нерешительно заплыла внутрь, Мари-Жозеф подумала: «Она доверяет мне, но насколько я могу доверять месье де Лоррену? Вдруг это всего-навсего уловка, чтобы передать ее месье Бурсену? Но если бы они хотели убить ее, то могли бы поразить ее копьем или выстрелить в нее еще издали», – мысленно возразила она самой себе.

У Мари-Жозеф не оставалось выбора. Она уговорила Шерзад спокойно сидеть в люльке, чтобы слугам не пришлось бить ее или опутывать сетью.

С бешено бьющимся сердцем, мучимая опасениями, Мари-Жозеф сопровождала Шерзад, держа ее за руку. Вырвавшись из фонтана, Шерзад вертелась, егозила и пела, предвкушая свободу. Если Лоррен обманет ее, ничто не помешает ей защищаться.

И тут со склона Зеленого ковра к ним неуклюже сбежал месье Бурсен.

– Ах, какое счастье, что я вас застал! – воскликнул он. – Можно зарезать ее прямо сейчас? Пожалуйста, следуйте за мной, скорее…

– Нет! – крикнула Мари-Жозеф. – Его величество даровал ей жизнь до полуночи!

Она в ярости обернулась к Лоррену. Шерзад пронзительно закричала. Ударив когтями, она со свистом рассекла парусину люльки, оставив длинную прорезь.

– Вы солгали!

– Нет, успокойтесь, мадемуазель! – Лоррен предостерегающим жестом остановил Бурсена. – Подождите, сударь.

– Не волнуйся, Шерзад, все будет хорошо!

Морская женщина, не переставая дрожать, затихла, почувствовав прикосновение подруги. Мари-Жозеф упрекнула себя в излишней подозрительности.

Бурсен, вознегодовав, бросился за ними следом:

– Вы собираетесь ее уморить? В вас что, бес вселился?

– Его величество, – произнесла Мари-Жозеф, – соблаговолил сохранить Шерзад жизнь. Приготовьте что-нибудь другое.

– Но его величество обещал мне тысячу луидоров, – задохнулся от негодования месье Бурсен, – если я приготовлю и подам русалку эффектнее, чем на пиру Карла Великого!

– За свою свободу Шерзад обещала ему куда больший выкуп.

– А что, если его величество намерен получить и то и другое: и сокровища, и мясо?

Испуганные криками и стонами Шерзад, слуги почти бегом преодолели маленькое расстояние, отделявшее фонтан Аполлона от Большого канала, и наклонили люльку над его краем. Шерзад вскрикнула, забилась и, подняв брызги, неловко сорвалась в воду канала.

– Она похудеет, – застонал Бурсен, – она отощает, мясо будет жилистое, а если блюдо не окажется безупречным, право, я покончу с собой!

– А ну, прыгай, русалка! – крикнул Лоррен.

Русалка всплеснула раздвоенным хвостом, забрызгав Лоррену начищенные сапоги, нырнула и была такова.

– Только бы она не набила себе синяков, – выразил опасение Бурсен.