Дочь кучера. Мезальянс

Граф не думал отступать, наоборот притянул к себе в одном сильном жесте и уволок в серую пустоту, чтобы в следующее мгновение вывалиться в знакомом кабинете.

– Ты – козел, – проговорила она ненавидяще. – Самый, настоящий, козел!

Графу оскорбления не нравились, но он терпел, чем Лира и пользовалась.

– Напыщенный индюк и чертов параноик!

– Прежде чем ты скажешь еще что-нибудь, – начал козлина, с дернувшейся в нервическом тике щекой, – сначала выслушай меня.

Лиру подкинуло и тряхануло еще сильнее. Вот как он заговорил! Женишок!

– У тебя был такой шанс! Вчера! Сегодня ночью! Ты мог что-то предложить и дать время подумать, но не делать что-то за моей спиной и распоряжаться мной как вещью!

Лира не кричала. Она шипела и все равно ей не хватало воздуха.

– Ты сказала, что не согласилась бы.

– Именно!

Она вырвалась из его рук, отпихнула от себя его и попавшееся на глаза кресло.

– Но ты оказался слишком туп, чтобы понять такие простые слова! Полным кретином! Какого черта? Зачем? Мне и так хорошо! Без тебя! Без твоих подарков! Вот этого всего! Мне плевать что ты там подписал и сколько денег отвалил! Для меня все эти условности фьють!

Она сдула несуществующие соринки со своей ладони и вновь схватилась за юбку, чтобы не дай Бог не наброситься на него, рванула к двери, но тот закрыл ее своим телом.

– Тогда я не пойму, чего ты орешь сейчас?!

Лира задохнулась от такой наглости.

– Потому что ты идиот! Наглый, самодовольный и отвратительный тип! Ты оскорблял меня! Выставлял идиоткой, опозорил перед всеми, а потом взял и сделал вот это! Вновь выставил меня дурой! Но только не перед всеми, а перед собой! Ты и правда психопат! Неадекватный кретин! Урод!

Лира выдохлась, отодвинула его от двери, но была вновь схвачена и посажена в подскочившее кресло.

– Ты ведь нормальная, умная и адекватная!

Именно. Ей нужно было быть чокнутой истеричкой!

– В отличие от тебя!

– Я уже понял это! Ты повторяешься!

Граф присел перед ней, заглядывая в лицо. Она отмахнулась от него, пусть вскользь, но залепила пощечину и даже оцарапала лицо. Он взбесил ее всем и этим упрашивающим тоном тоже!

– Тогда подумай!

– Я не передумаю! Ты – идиот!

Она закрыла глаза, чтобы только не видеть его перед собой. На щеке графа проступили капельки крови, но тот и не думал оттираться и делать что-то. Но взгляд его горел словно светодиоды в дешевой ювелирной мастерской.

– Наверное, в твоей стране иначе, но в этом мире делается именно так.

Лира отодвинулась от него, но его стало слишком много. Граф и не думал отстраняться.

– Отчего же? Кое-где еще меняют женщин на стадо баранов, верблюдов, коров! Заставляют носить паранджу и чуть что не так забивают камнями!

Ее тем и пугали Арабские Эмираты и иже с ними. Богатая страна, шикарные дворцы прятали за собой такие вещи. Она понимала, что это вековые традиции и всех давно все устраивает, но мысль, что ее отец может поступить таким же образом, заставляла вздрагивать.

– Я не собираюсь делать этого, – проговорил мужчина напротив, отпустил ее руки, – чтобы это все не значило.

Граф поднялся, прошел к двери, позвал Северика, попросил его принести чаю, а сам налил ей чего-то крепкого, достав бутылку из узкого серванта у стола.

– Выпей, успокойся и выслушай меня.

Она забрала у него стакан и сделала также, как в своем мире, с шампанским и наглыми идиотами, требующих ее внимания – плеснула янтарного цвета жидкость ему в лицо.

– Продолжай! – проговорила она в его мокрое лицо. – Ну что же ты?!

Граф отекал молча, застыв в пространстве и успев закрыть при этом глаза. Все это длилось не очень долго.

– Тебе это тоже не помешает! – проговорил он с едва сдерживаемой злостью и больно сжал ее плечи.

Вновь вокруг Лиры образовалась серая пустота, чтобы через мгновение смениться ярким небом, плывущими в нем облаками, холодом и невероятным, закладывающим уши грохотом. Лира поняла, что это только через мгновение. Опора под ее ногами пропала, перед глазами замелькали синие, зеленые, белые и голубые пятна и она окунулась в воду, закрутилась в миллионе белых пузырьков, бьющей сверху воды и пошла на дно с внезапно потяжелевшими, набравшими воду юбками.

Глава 18

Лира закашлялась, выбравшись на берег. Пальцы сжали пригоршню разноцветных камешков, зарываясь в их разноцветный «песок».

– Психованный, – говорила она, кашляя и содрогаясь от налетевшего ветра. – Маньяк!

Она освободилась от юбок самостоятельно, но воздуха хватило только на это. Впрочем, сэгхарт не смылся, а вытянул ее наружу и теперь стоит рядом, также как она на четвереньках, выплевывает воду… Хотя нет. Уже сидит, освобождаясь от своего синего сюртука.

– Бешеная! Истеричка!

Их препирательства продолжались. Его успокоительное средство сработало так как надо: утихомирило и заставило улечься разгоревшуюся злость, но Лира даже не думала отступать.

– Это подлость! Использовать против меня магию!

Чернокнижник даже не думал затыкаться, стягивая и отбрасывая в сторону мокрые туфли.

– Это низко пользоваться своим слабым положением!