Дочь ледяного Юга

Впрочем, хватит об этом. Главное теперь – убедить Танри: все, что ей про него наговорили люди Тивазо – чистейшая ложь. Она переменит свое мнение, едва он расскажет историю своей семьи. И чуть-чуть про собственное участие. Только про то, что слышал об огромном проигрыше Виктора и не сообщил никому. Да это правда! Машар дальше все сделал сам. Виктор стрелял в гатура, и вообще, сын такого подлого отца не может быть порядочным человеком!

Рофирт улыбнулся. Его ждет хорошее будущее. Капитан «Дитя зари» после обязательной практики пригласил его к себе в команду штурвальным высоты! Огромные транспортные дирижабли завораживали молодого человека. И платили на них больше, чем где бы то ни было. Но он поклялся доказать Танри, на что способен, поэтому полетит на юг вместе с Нивасом и Гисари.

Он шел к учебному корпусу, когда услышал свист. Рофирт не подал вида. Свист повторился настойчивей. Свистел щуплый пацаненок лет двенадцати, выглядевший как беспризорник из-за выгоревших на солнце, закатанных выше колен штанов и измазанной на животе майки. Пацаненок помахал ему из-за забора.

– Тивазо просил передать, что ждет тебя сегодня в два в курильне «Вишневая трубка».

– Мои дела с этим человеком закончены! – раздраженно бросил Рофирт.

– Тивазо ждет тебя в два, – не прореагировав на отказ, повторил пацаненок и юркнул за пышный куст шиповника, завидев толстяка Сивори, преподавателя маневренности. За внушительные формы, коренастую фигуру и бульдожью физиономию с агрессивным подбородком Сивори получил прозвище Атакующего Дирижабля, чем втайне гордился. Праздношатающихся студентов он терпеть не мог. Поэтому Бингар сделал вид, будто потерял в траве нечто ценное. И Атакующий Дирижабль проплыл мимо.

Рофирт зло пнул ногой камешек. Надо же было такому случиться, когда он выбрал время поговорить с Танри. У нее в час перерыв между занятиями…

Еще одиннадцать часов. До двух дирижабельщикам отпущено время на самостоятельные тренировки на аэродроме и на испытательных площадках дирижабельных верфей. Но Рофирт сегодня, готовясь к разговору, никуда не пошел. Наверно, стоит отправиться в Лиссаран сейчас, потом могут не пустить.

Столица навевала на него воспоминания о лишениях детства, о страшной смерти отца, о школьных драках, где он отстаивал свои права. В нем видели сына «того самого Бингара», разорившегося владельца обувной фабрики, повесившегося и пустившего по миру семью и нескольких компаньонов.

В городе долго об этом судачили. И одноклассники, и дети из других классов школы считали своим долгом со всей возможной жестокостью задеть Рофирта. Он завоевывал их уважение вначале кулаками, потом умением не обращать внимания на многие шутки. Но какой ценой!

С каждым днем ему настойчивее хотелось сбежать из дома туда, где никто не знает, чей он сын. Всегда что-то удерживало его от столь радикального шага. Он оправдывался, убеждая себя, будто без него матери станет совсем тяжело. На самом деле у него не хватало решимости, было жалко себя.

Только в Академии, куда он поступил единственный из школьного выпуска, он по-настоящему почувствовал себя взрослым, защищенным, способным добиться успеха.

У него впервые появились не приятели, перед которыми он не имел права оступиться, а друзья. И прежде всего – Арвисо Синард. «Брат» Танри характер имел легкий, не злопамятный. Более того, Арвисо в любой момент был готов броситься на помощь и знакомому, и незнакомому. И это приятно удивило Рофирта. До того момента он считал единственным оплотом безопасности свою семью.

Даже с появлением в его жизни таких людей, как Арви, Танри или Эрнесто, он был не в состоянии позволить себе раскрыться, постоянно ожидая чужой подлости. За внешней открытостью, озорством, улыбчивостью прятался весьма тяжело переживающий любые неудачи человек.

Поэтому, увидев Александра Дирида, журналиста, которого Давира пророчила Танри в мужья, Рофирт понял – упускать такой шанс он не имеет права. Он не позволит отнять у себя то немногое, чем он искренне дорожит. Танри не достанется этому выскочке!

– Это ты так про Академию статью сочиняешь? – окликнул журналиста дирижабельщик, когда тот фотографировал очередной фонтан.

Александр только сегодня вернулся в Лиссаран и собирался вечером навестить Танри. Вот только закончит заметку про этот чудесный южный город.

– Да, я пишу статью.

Молодой человек, широко улыбнувшись, повернулся к Рофирту. Тот с отвращением глянул на журналиста. Представителей этой профессии он не любил. Один из них чересчур усердно допытывался у его матери, отчего же повесился ее муж, пока брат не выставил наглеца за дверь. Назавтра в газете вышла статья, после которой мать два вечера едва сдерживала слезы. Но ни единой жалобы сыновья от нее так и не услышали.

– Видишь тот шпиль?

Рофирт указал на горделиво вытянувшееся нежно-лиловое здание оперы, поблескивающее витражными окнами и золотистой краской на черепице. Шпиль купола над главным залом венчала фигурка парусника.