Дочь ледяного Юга

– Никуда я не пойду, – откликнулся Арвисо. – Я не знаю, как бы сам поступил на твоем месте. Наверно, иначе. Но не имею права тебя судить. Разбирайся со своей совестью, как хочешь. Машара все равно не вернешь. О сегодняшней ночи, если Александр не проболтается, не узнает никто. Только запомни, если ты совершишь еще что-нибудь такое, покрывать не буду. И держись подальше от Танри и ее парня. Нет у тебя права на ее дружбу и тем более любовь!

Дверь хлопнула. Рофирт вздрогнул, но остался сидеть на кровати. Ни на какие тренировки он в этот день не пошел.

«Будь что будет. Явятся за мной сыскари или люди Тивазо – не убегу», – решил он для себя. Но дни шли, никто не приходил, а боль в душе не отпускала.

Глава 10

Спира

Сегодня в Зале дебатов парламента Спиры было особенно душно, пахло табаком и «сладкими» дамскими духами. Хотя тех особ, что заседали наравне с мужчинами, назвать дамами не поворачивался язык. Ни единого украшения, ни намека на кружево или атлас, ни тени элегантности в одежде: ничего, что делает особу женского пола Женщиной, в них не просматривалось. Нынешний парламент с этой точки зрения выглядел непросительно бедным.

Исполняющий обязанности адмирала Марминар вплыл в зал в числе последних, пристроился у стены в компании советника Пинаро. Остальная свита расселась на пустующих креслах и приставных сидениях. Кто-то шушукался, делился новостями, кто-то листал журнал или откровенно дремал, и это не нравилось гатуру. О покушении на Фегинзара пока молчали, но завтра придется объявить, назначить дату утверждения его, Марминара, на новую должность. Вот шуму-то поднимется! И ведь громче всех станут кричать как раз самые бездельники.

Наделенный даром читающего, Пинаро внимательно вслушивался в мыслишки окружающих лоботрясов, как вдруг осторожно коснулся адмиральского запястья и указал на скучавших в седьмом ряду лидера Партии добрых перемен Орландо Жисаса – полного брюнета средних лет – и главного редактора «Пульсы Спиры» Габриеля Мидару.

– Будет интересно, – шепнул Пинаро. – Я слышу, что они подменили речь Ривини. Подпоили старика успокоительным, чтобы не понял, что читает.

Марминар кивнул. Все понятно без дополнительных объяснений. Бывший руководитель партии «Новый рассвет» восьмидесятидевятилетний Альберто Ривини, несмотря на возраст, по-прежнему успешно выступал по городу накануне выборов в городскую управу, помогая собирать голоса новому лидеру – своему племяннику!

Потрясая тонкой, обтянутой желтой кожей рукой, испещренной пигментными пятнами, Ривини все еще сильным голосом бойко читал по бумажке заготовленный текст. Но за оратором уже были замечены случаи, когда тот сбивался, прыгал со строки на строку. Пока авторитет Ривини в народе оставался непоколебим. Но все меняется.

– Что мы знаем об этих двоих, Пинаро? – шепнул Марминар, склоняясь к советнику.

– Главный в паре – редактор «Пульса», сын герийских эмигрантов. Умен и изворотлив, имеет много связей. Все годы вяло боролся с экспортом ископаемых с Земли. Думаю, по заказу Фегинзара, отвлекая внимание от других проблем. Жисас, – Пинаро помолчал, выбирая слова, – не подскажешь, как люди называют мелких симпатичных собачек, которые громко лают только в присутствии хозяина, а при чужих людях забиваются под стол и боятся тявкнуть?

– Не подскажу, мой друг, – едва заметно улыбнулся Марминар. – Тише, Ривини собрался нас порадовать речью.

Один из секретарей помог старику по ступенькам взобраться на трибуну. Едва ухватившись цепкими пальцами за специально установленный для него поручень, Ривини ожил. Черные глаза заблестели. Редкий белый пух на продолговатом черепе встал по стойке смирно, рапортуя о готовности участвовать в уничтожении политических оппонентов.

– Сегодня знаковый день в истории Спиры, – начал старик.

Орландо Жисас откинулся на спину кресла, скрестил руки на груди и прикрыл глаза, словно происходящее его не касалось. Габриель цепким взглядом обвел зал, не обратив внимания на начальника Управления Мореходством. Точно, выискивает – не встрепенется ли автор подлинной речи. Нет, если он здесь, пока никак себя не проявил.

– Хочу особенно отметить тот факт, что только в прошлом году было перекуплено и положено на полку более сотни изобретений, якобы вредных для человечества. Оказались в тюрьме шестеро изобретателей. Это ли не падение в глубокое прошлое? Вы, несшие свет, почтенные гатуры, не вы ли отбираете его у нас, боясь неповиновения и войны? Вы уничтожаете народ Герии! Их дирижабли до сих пор летают на чистейшем водороде, подвергая опасности жизни и пассажиров, и ни в чем не повинных граждан, возможно, никогда не ступавших в гондолу. Люди гибнут из-за вашей непомерной осторожности!

Вошедший в раж Ривини вытер лоб платком. Всевышний, неужели он до сих пор не осознал, что он несет? Или привык полагаться на волю нового лидера – собственного племянника?