Дочь Лунной богини

Богиня оказалась очень сильной. А я потерпела неудачу и разозлила ее еще больше.

— Сколько благородства! Ты любишь его, но готова отдать другой. Будешь лелеять прошлое, но прощаешь причиненную боль. Ты действительно настолько самоотверженна, что готова рискнуть ради возлюбленного, с которым тебя больше ничто не связывает? — издевательски произнесла она, высмеивая мое признание. — Так давай же посмотрим, чего стоят твои принципы перед лицом настоящего испытания.

Один из стражей схватил меня за руку и рывком поставил на ноги. А двое других подтащили к нам Ливея. Черные металлические полосы стягивали запястья, лишая сил… Отчего я вновь начала корить себя за тот неверный выстрел. Ливей неотрывно смотрел на меня. Казалось, его совершенно не заботила грозящая нам опасность, потому что его глаза светились теплом и нежностью, которые я так хорошо помнила.

— Ты рисковала своей жизнью ради него, но готов ли он отдать свою за тебя? — Голос Хуалин сочился презрением.

— Отпусти ее. И я не стану сражаться с тобой, — ни секунды не раздумывая, ответил Ливей.

Эти слова оказались настолько приятны, что в венах забурлила кровь. Хотя я понимала, что подобное заявление лишь сильнее разозлит госпожу Хуалин.

Ее губы растянулись в улыбке, в которой не ощущалось ни капли радости.

— Почему бы нам не повеселиться сегодня вечером? Предлагаю посмотреть на схватку. До смерти. Вы сразитесь между собой. И если победу одержишь ты, первый лучник, я дам тебе свободу. И даже позволю забрать с собой лук. — Ласковые нотки в ее голосе никак не сочетались с омерзительным смыслом предложения.

Может, я неправильно ее поняла? Мне не верилось, что она хотела этого. Чтобы мы с Ливеем попытались убить друг друга ради собственного спасения? Может, Хуалин просто решила нас запугать? Но когда я посмотрела в ее лицо — такое прекрасное и безжалостное, — то почувствовала, как по позвоночнику прокатилась дрожь.

Потому что богиня говорила совершенно серьезно.

Глава 26

Глаза Ливея вспыхнули.

— Я не стану драться с тобой, Синъинь. Прошу… уходи.

Но я покачала головой. Я не собиралась обрекать его на верную смерть даже ради собственного спасения.

Госпожа Хуалин вздохнула.

— Откажетесь сражаться — и я убью вас обоих. Самая романтичная из смертей, которая позволит вам сохранить свои благородные принципы, но при этом бездарно потратить жизни.

Меня охватило отчаяние от безвыходной ситуации, и я встретилась с мрачным, решительным взглядом Ливея. Наши руки все еще безвольно свисали вдоль тел вопреки приказу богини. Мы не собирались становиться пешками в ее извращенной игре. Я намеревалась бороться до последней капли энергии и до последнего вздоха. Только тогда она смогла бы вырвать у нас свою кровавую победу.

— Какое разочарование, — поцокав, произнесла Хуалин. — Я надеялась, что развлечение будет более захватывающим. Но я знаю способы, как добиться своего.

Ее щит переливался на свету, пока она подходила к Ливею. А оказавшись перед ним, бессмертная обхватила его подбородок пальцами, впиваясь ногтями в кожу.

Принц отшатнулся, его лицо исказилось от испуга. Но она продолжала удерживать Ливея, а стражи крепче стиснули его руки за спиной.

— Ливей! — Я бросилась к нему, пытаясь пробиться сквозь воинов, но те схватили меня и оттолкнули назад.

Зрачки госпожи Хуалин засверкали словно осколки топаза. И у меня в голове вспыхнуло воспоминание о том, что мне когда-то рассказывал Ливей про заклинателей разума: «Их глаза сверкают как ограненные камни».

Я почувствовала, что меня медленно охватывает страх. Нет, не желаю в это верить. Госпожа Хуалин родилась в Небесной империи, а не в Царстве демонов, у Стены Облаков или где-то еще. И раз она носила звание Бессмертного цветка, значит, обладала магией земли, а не разума. Да я сама видела, как богиня управляла расползающимся мхом и чудовищными лозами. Откуда ей знать запретные заклинания? И даже будь у нее такие способности, император бы наверняка запечатал их. Но вдруг он о них не знал? Что, если она исчезла из дворца до того, как эту магию запретили в империи?

Капли пота заблестели на коже Ливея, но госпожа Хуалин продолжала сжимать его подбородок. А я вспомнила, что ее считали одной из самых могущественных бессмертных в царстве. Даже если бы силы Ливея не сдерживали цепи, он ослаб после сражения и того, что с ним творило аметистовое кольцо. «Что бы госпожа Хуалин ни пыталась с ним сделать, ей ничего не удастся, — старалась убедить себя я. — Ливей очень силен. Он не сдастся и будет сражаться до последнего…»

Увы, когда госпожа Хуалин и ее стражи отпустили принца, он совершенно изменился. Казалось, Ливей лишился чего-то жизненно важного. Я посмотрела ему в глаза, и внутри все сжалось. Это оказалось хуже, чем смотреть на незнакомца, ведь он стал таким же холодным, как отец. Ливей стоял напротив меня, и на его лице не отражалось ни единой эмоции, даже когда один из воинов сунул ему в руку меч. Кто-то протянул мне такой же, и я бездумно обхватила рукоять.