Дочь моего друга (СИ)

Моя охрана не успеет забрать меня из аэропорта, я не успел связаться с ними до полета. Так что пусть едут к кладбищу и ждут нас с Ариной там.

Мои мысли прерывает голос Ямпольского.

— Почему убили твоего друга?

Разворачиваюсь. На меня смотрят серые глаза необычного стального оттенка. За тридцать лет жизни мне пока ни разу не приходилось смотреть в дуло пистолета, но сейчас ощущение, что этот первый раз происходит со мной прямо сейчас.

Походу, его не зря называют Шерханом. Или называли.

— В тендер влез, — отвечаю, превозмогая желание залечь за креслом и накрыть руками голову, — стал прокладкой между госбюджетом и горсоветом.

Ямпольский презрительно кривит уголки рта, но при этом отрицательно качает головой.

— За это не убивают. Он им деньги зарабатывает.

— Он типа взятку дал.

— За это тоже.

— Официальная версия самоубийство.

— Само собой. Вот для этого понадобилась взятка.

— Не понял.

— Ну как же. Про тебя такая слава идет, а ты такую простую загадку разгадать не можешь, — в голосе Ямпольского не разочарование. Скорее, желание преподавать и поучать. — Кто-то на его имущество лапу наложить хочет. Наследники есть?

— Дочка. Девятнадцать лет.

— Ну вот, — Ямпольский поворачивается к Алексею, тот понятливо хмыкает, — что и требовалось доказать. — И снова ко мне. — Ты в эту сторону покопай. Знаю, что ты больше по бумажкам специалист. А тут явная подстава. Хорошая такая, с прицелом. И к фигуранту присмотреться не мешало бы, возможно он одним выстрелом двух зайцев убил.

— Что вы имеете в виду?

Ямпольский снова оборачивается на Алексея и возвращается ко мне.

— Если его спецслужбы пасли, он мог сыграть на опережение. Обелиться. Слить твоего друга, чтобы показать: вот мне взятку давали, а я не взял. Но повторюсь, за такое не убивают. А вот если как повод застрелиться, то выбор просто шикарный.

— Спасибо, я покопаю, — киваю задумчиво. В его словах слишком много здравого смысла, чтобы их просто проигнорировать. Правда, не факт что все так и есть.

— Это не совсем твоя специфика, — продолжает поучать Ямпольский, — на твоем месте я бы обратился к специалистам, которые работают в этой области. По людям.

— Я подумаю, но он мой друг. Я бы и сам хотел разобраться.

— Ты предупреждал, чтобы не лез? — стальные глаза сверлят с интересом. Я не обманываюсь, Ямпольскому похуй на Глеба, просто надо чем-то занять два часа перелета. Расслабленный вид Алексея Лазаренко подтверждает мою версию.

— Конечно. У меня чуйка была, что там не все пройдет гладко.

— Правильная была чуйка, молодец. Друг не послушал?

— Он меня послал.

— И ты оказался сговорчивее своего приятеля?

— Выходит что так.

— Верно. Нянчиться надо до поры до времени. Девочку защити, там сейчас столько всего полезет, — Ямпольский морщится, а у меня нутро леденеет.

А ведь он прав. Арина единственная наследница. Если все так, как говорит Ямпольский, то она в опасности.

— Спасибо, Арсен Павлович, — говорю абсолютно искренне. Он серьезно кивает и отворачивается к иллюминатору.

— Леша, распорядись насчет завтрака. Потом будет некогда.

Короткий взгляд на меня говорит о том, что я тоже приглашен. Мне сейчас никакая еда в горло не полезет, но надо быть самоубийцей, чтобы отказаться от приглашения Ямпольского.

— Эту свору давно пора разогнать, — так же серьезно продолжает Арсен Павлович, и я догадываюсь, что речь идет о нашем горсовете. — У меня никак до него не дойдут руки. Есть один парень у меня на примете, я давно к нему присматриваюсь. На президента он не согласится, но хотя бы губернатором или на худой конец мэром его можно. А тех на помойку. Пора из города делать нормальную европейскую столицу.

Я только хмыкаю. Если это тот, о ком я думаю, то выбор Ямпольского вызывает много вопросов. Тимур Большаков**, парень из криминальных кругов. В пять лет его нашли под забором детдома. А когда он вырос и построил карьеру в организации, действующей в не совсем правовом поле, выяснилось, что он сын бизнесмена Игоря Большакова, убитого больше двадцати лет назад. Его беременную жену и сына тоже расстреляли, но как оказалось, Тимур остался в живых.

Недавнее пулевое ранение в голову, под следствием был херову гору раз. Сомнительная кандидатура на роль мэра европейского города, как на меня.

Но в любом случае мое мнение мало кого интересует, и подозреваю, мнением Большакова Ямпольский в том числе руководствуется меньше всего.

Из самолета выскакиваю в числе первых, на выходе из предполетной зоны произношу заготовленные фразы и уже разворачиваюсь в сторону выхода, как тут меня окликает Лазаренко.

— Демид Александрович, не торопитесь так.

— Мне надо успеть к двенадцати, — говорю, сдерживая нетерпение. Алексей понятливо кивает.

— Мы вас подвезем. Арсен Павлович насчет цветов уже распорядился.

— Я решил, что как раз проведаю своих. Давно у них не был, — расщедривается на пояснение Ямпольский, а я вспоминаю, что у него семь лет назад в ДТП погибли жена и четырехлетний сын.