Дочь моего друга (СИ)

Ну подай ты какой-то знак, любой. Раз уж позволил себя так по-тупому убить, то дай мне возможность хоть что-то исправить. Явись во сне, напечатай имя в мессенджере. Ладно, мелом на стене напиши, всего несколько букв, дальше я сам. Воскресни на время, скажи, а потом можешь обратно умирать. Только не оставляй вот так в потемках, как слепого щенка.

Но Глеб смотрит с портрета с вызовом, словно сказать хочет: «Ебись сам, Дема, кто у нас ликвидатор, я или ты?»

Сверлю его взглядом, как будто нужное имя может проступить на портрете, прямо на лбу лучшего друга. Делаю глоток за глотком, но ничего не происходит. Нигде не проступает, зато с соседнего кресла доносится тихое сопение.

Арина уснула, неудобно выгнула шею и подложила под голову локоть. Отставляю пустой бокал, беру ее на руки и несу в спальню.

Сам я сплю в гостевой, только две ночи спал с ней в одной кровати. Но утренний стояк вносит определенные неудобства, а иначе на присутствие Арины мой организм реагировать отказывается. Поэтому приходится отползать.

Оставляю двери своей и ее спальни открытой, иду в душ. Перед сном еще раз заглядываю к Арине, убеждаюсь, что ее сон крепкий и глубокий. И уже собираясь уснуть, мысленно прошу: «Глеб, не будь засранцем, приснись. Ну что тебе стоит?»

Но Покровский предпочитает остаться засранцем и оставляет все мои просьбы без внимания.

* * *

Я уже заебался мотаться от дома к дому. Сегодня в который раз предложил Арине перебраться ко мне, но она отказалась. Еду домой, чтобы переодеться — перевозить в дом Глеба свой гардероб не хочу. Не позволяет внутренний стоп.

Затем еду в офис, по дороге решаю херову кучу дел. Когда на экране высвечивается имя Арины, беру на автомате. И когда слышу сиплый шепот, будто окунаюсь в ледяную прорубь.

— Демид, Демид, они были здесь. Эти люди только что были здесь.

Сжимаю телефон так, что хрустят суставы. Сразу понимаю, что за люди. Те из-за которых умер Глеб. А она там одна…

— Они ушли?

Арина кивает. Я не вижу, но я знаю.

— Что они хотели, малыш?

Перед глазами начинают прыгать цветные точки, когда она отвечает:

— Сказали, что я должна освободить дом. Что папа им должен. Показали завещание, которое он подписал, — каждое слово, сказанное моей растерянной девочкой, вдалбливает меня в пол. — Демид, разве папа мог подписать такое завещание?

— На все имущество и счета тоже, да? — спрашиваю мертвым голосом, и Арина снова невидимо кивает.

— Зачем ты их впустила, Арина? — понимаю, что не должен на ней срываться, но Глебу по роже уже не дашь.

— У них были ключи.

— Ясно, — хватаю ключи от машины и бегу по коридору, — я сейчас буду. Никому не открывай, на звонки не отвечай.

Лучшим выходом для нее было бы сесть в машину и ехать ко мне, но теперь я боюсь, чтобы Арина садилась за руль. Сам ее заберу.

Но как только занимаю водительское сиденье, меня догоняет подсказка от Вселенной, которую я весь вечер просил у Глеба. Из припаркованного рядом автомобиля выходят четверо и окружают машину. Моя охрана преграждает путь, но один из четверки поднимает руки.

— Демид Александрович, с вами хотят поговорить, — говорит через голову моих охранников.

Я сразу узнал этих ребят. Как и имя чела, на которого они работают. Если этот человек хочет со мной поговорить, то не поможет даже взвод спецназовцев. Я сам к нему пойду, и если понадобится, то пешком.

— Отбой, парни, просто следуйте за машиной, — зову своих.

— Это лишнее, мы вас проводим обратно, — говорит главный из четверки, и я киваю. Мои парни тоже успокаиваются и отступают.

Завожу двигатель и трогаюсь с места.

Только что я получил гарантии безопасности от человека, который управляет судьбами людей намного более значимых чем я. И если это не связано с Глебом, то мне прямая дорога в охранники первого попавшегося супермаркета.

* * *

Вопреки ожиданиям, глаза мне никто завязывать не спешит. Хотя я бы вообще не удивился. И привозят меня не в бункер и не в подземелье, а в ресторан.

Проходим с черного входа, дальше лавируем по лабиринту коридоров, пока меня не тормозят у дверей одного из вип-кабинетов.

— Извините, Демид Александрович, но это обязательная процедура, — говорит главный охранник.

Понятливо киваю, поднимаю руки и отворачиваюсь лицом к стене, уперевшись в нее ладонями. Меня быстро досматривают и приглашают пройти в распахнутую дверь.

В вип-кабинете на диване за небольшим столом сидит человек, о котором я столько слышал, несколько раз видел, но никогда не пересекался даже простым взглядом.

— Что, сумел я тебя удивить, Демид Александрович? — смотрит он из-под густых бровей. Его якобы дружеская полуулыбка с легким прищуром не обманет меня даже если я буду официально признан умалишенным.

И якобы уважительное обращение не обманет. Если он захочет закатать меня в бетон, то ему для этого достаточно просто моргнуть.

Но и расшаркиваться перед ним тоже не вижу необходимости. Просто киваю и сдержанно отвечаю.

— Сумели, Ринат Каримович.

— Тогда садись.

Он с довольным видом откидывается на спинку дивана, и я сажусь на указанное место.