Дочь моего друга (СИ)

Ринат Маркелов*, бывший криминальный авторитет по кличке Грек, слишком опытный, слишком продуманный и слишком влиятельный, чтобы я мог позволить себе играть перед ним хоть какую-то роль. Это тот случай, когда чем проще, тем лучше.

В связке с Ямпольским, тоже выходцем из конца девяностых, эти двое держат под контролем не только город, а полстраны. И если сейчас их называют Арсен Павлович и Ринат Каримович, это не значит, что Грек и Шерхан куда-то исчезли. Все есть, все на местах.

Особенно хорошо это ощущается, когда на тебя вот так смотрят — в упор, не моргая. И на лбу сама собой вспыхивает красная точка коллиматорного прицела.

— Надеюсь, ты не в обиде, что мои парни тебя немного пошмонали? — Маркелов отделяет от виноградной грозди виноградину и отправляет в рот. — Ты не сиди как чужой, угощайся.

— Осмотр на предмет огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и колюще-режущих предметов при таких встречах обычная процедура, — тоже тянусь за виноградиной.

— И что? Ничего не нашли? — Маркелов не язвит, это у него такие шутки, насколько я понимаю. Таким образом он дает понять, что у нас с ним сегодня дружеские посиделки. Сигнал принят.

— Я не всегда ношу с собой пистолет, а спрятанного в голенище сапога ножа ваши парни не нашли, потому что я сегодня без сапог.

Маркелову шутка заходит, он с довольным видом смеется, я вежливо улыбаюсь.

— Зачем позвал, знаешь? — Ринат все еще скалится, а я понимаю, что веселье закончилось.

Утвердительно киваю, хотя в душе все еще теплится глупая надежда. Но надо быть совсем тупым, чтобы не понять, что речь пойдет о Глебе.

— Я так понял, у тебя в девочке свой интерес, — продолжает Маркелов, и я боюсь даже вдохнуть. Снова лишь киваю. — Тогда ответь мне на такой вопрос, Демид Александрович. Твоя задача звучит как «помочь» или у тебя там личный интерес?

— Личный, — дыхание по-прежнему спирает в основном от открывающихся масштабов пиздеца, в который Глеб втянул себя и Арину.

Я теперь в полном смысле должен контролировать каждое слово.

Ответ засчитывается как правильный, потому что Маркелов заметно расслабляется и уже в свою очередь кивает.

— Это хорошо. Ты сам работаешь со схемами и должен понимать, что вернуть ничего не получится. Твой друг жестко проебался и за это ответил. Девочку можешь забрать, если гарантируешь, что она не станет препятствием.

С трудом перевариваю услышанное. Соглашаюсь на автомате, а мозги плавятся от осознания того, что натворил друг.

Если бы он сейчас мог встать из могилы, я бы его сам убил. За то, что полез туда, в чем не разбирается, за то что даже не заикнулся о планах работать на Маркелова.

Хотя я бы убил его, если бы он об этом заикнулся.

— Можно вопрос? — поднимаю глаза на Маркелова. Тот опускает и поднимает веки, разрешая. — Он точно проебался? Это не могло быть подставой?

— Нет, он срезался на проверке. Послушал, что ему льют в уши, и решил меня наебать, — Ринат отвечает слишком жестко, чтобы у меня еще оставались сомнения.

Хочется сделать фейспалм, хочется долго и витиевато материть Глеба, хочется взять Маркелова за затылок и въебать о стол. Но я ничего этого не могу. По своим законам Ринат прав, а раз Глеб решил играть на его поле, то надо было придерживаться правил этих грязных игр.

Ну почему он ничего мне не рассказал?

Маркелов поставил Глеба прокладкой в одну из своих схем. Для проверки один из партнеров Рината предложил ему наебать Маркелова — откаты, бонусы, комиссионные, названий много, суть одна. И мой друг повелся, повелся как тупой телок. За это его убили, а в качестве компенсации забрали имущество. Все просто.

Даже не хочу представлять, что чувствовал Глеб, когда к нему пришли с завещанием, на котором стояла его же подпись. Когда осознал, что следующая после него — его дочь. И что он загнал их в этот пиздец собственными руками.

Меня передергивает, хочется сдавить себя за плечи, чтобы унять дрожь, пронизывающую тело. А еще занять руки, чтобы не задушить сидящего напротив ублюдка.

Арину спасло то, что я успел приехать. Не могу отделаться от ощущения, что последние мысли Глеба были об этом. Что я успею. Что вмешаюсь.

Ловлю на себе внимательный наблюдающий взгляд. Как бы мне ни хотелось вцепиться в горло Маркелову, я не имею права на эмоции. И на их проявление тоже.

Поднимаю голову и встречаюсь глазами с Ринатом. Равнодушная бесчувственная тварь, для которой люди всего лишь ресурс. Или балласт.

— Я ее забираю, — говорю ровным голосом. Возможно, чересчур ровным, но я и так на максимуме.

— Забирай, — милостиво кивает Маркелов, — только взамен я хотел бы получить некоторые гарантии.

Молча жду, что он скажет дальше, хотя примерно уже представляю.

— Это даже не гарантии, так, небольшая благодарность с твоей стороны, — Маркелов машет рукой, продолжая играть роль доброго покровителя. — Подробности тебе расскажут мои сотрудники.

Не в качестве благодарности, сволочь. Тебе надо меня замазать, вот какие гарантии ты ждешь.

Но у меня нет выбора. Я должен соглашаться на все его условия, только чтобы он оставил в покое Арину.

Встаю, застегиваю пуговицу на пиджаке.