Дочь Монтесумы. Сердце Мира

Женщина поклонилась мне в ноги и молча удалилась. Повернувшись, я увидел около себя бесшумно подошедшего человека, которого еще никогда не встречал. Он мне сразу очень понравился, хотя по внешности был мне совершенной противоположностью: среднего роста, но крепкого сложения, ясный взгляд синих глаз, белокурые волосы и приятная веселая улыбка.

– Прошу прощения, сеньор, – обратился он ко мне, снимая шляпу, на хорошем испанском языке, – но я случайно слышал часть ваших слов. Я, признаться, удивляюсь, что вы, пришелец, здесь обладаете такой властью. Научите меня, что надо сделать для прекращения этих преступлений? Оба убитые были моими лучшими работниками, и я затрудняюсь, кем их теперь заменить…

– Я не могу открыть вам источник своей власти, сеньор, скажу только, что занимаю несколько особое положение среди индейцев… При этом прошу вас, хотя знаю, что не имею права так обращаться к иностранцу, забудьте мои слова про здешнее правительство. Оно очень ревниво к такой тайной власти.

– Разумеется! А теперь adios[45], сеньор, зрелище здесь не настолько привлекательно, чтобы долго тут задерживаться!

Он поклонился и ушел. Цель моего путешествия в Кумарво не была достигнута, но я решил пробыть здесь еще несколько дней в надежде, что рукопись где-нибудь найдется. В сущности, я искал случая сблизиться с англичанином. Вскоре мне пришлось оказать ему большую услугу. Его завистливые соперники решили убить неприятного им соседа и составили для этой цели целый заговор; к участию в нем они привлекли нескольких рудокопов, соблазнив их сообщением, что в доме англичанина находится сокровище, которое они поделят между собой. Слух об этом дошел до меня через одного из членов нашего Братства. Злоумышленники предполагали в полночь окружить дом Стрикленда, в котором он жил с пятью или шестью слугами, и всех перебить. Я собрал несколько верных помощников и отправил их поздно вечером по двое и по трое, чтобы не возбуждать подозрений, по дороге к руднику Стрикленда, приказав дожидаться моего прихода близ сада, который окружал жилой дом. Потом я расставил их по обе стороны от входа, спрятав в кусты за забором.

Ждать пришлось недолго. Не успели пропеть первые петухи, послышались шаги разбойников. Они так боялись англичанина, что пришли в большом количестве, хотя каждый лишний участник уменьшал долю их добычи.

– Не разбудить ли англичанина? – спросил меня мой сосед.

– Нет, мы это сделаем, когда все закончим. Пусть никто не стреляет, пока я не прикажу!

Злодеи были очень близко. Они остановились для последнего совещания, и в эту минуту я свистнул. Напуганные убийцы хотели броситься назад, но побоялись и вбежали в сад, где мы встретили их выстрелами и ножами. Многие полегли, некоторым удалось скрыться.

– Что здесь за шум? – раздался громкий голос англичанина, выскочившего из дома с револьвером в руках. – Убирайтесь вон, или я буду стрелять!

– Я надеюсь, что сеньор извинит нас за шум, так как втихомолку нельзя было сделать это дело… Наденьте мой плащ, сеньор, а то вы простудитесь: ночью холодно!

– Благодарю вас, – ответил Стрикленд, закутываясь в плащ, – а теперь вы можете объяснить, почему избрали мой сад местом битвы?

Я рассказал ему все, что было. В течение моего рассказа лицо англичанина постепенно мрачнело. Когда я закончил, он воскликнул:

– Приходится вас благодарить, сеньоры, хотя я и не просил вашей услуги. Ваше поведение все-таки очень странно: стрелять в моем саду, даже не предупредив меня! Caramba![46] Или я девушка, которая всего боится?

Тут он весело рассмеялся и крепко пожал мою руку. В тот же день он прислал мне приглашение пообедать с ним.

– Я обязан вам спасением своей жизни, дон Игнасио, – сказал он при виде меня. – Хотя не понимаю, зачем вы так заботились об иностранце?

– Вы мне сразу понравились, сеньор, кроме того, вы хорошо обращаетесь со своими рабочими, что очень не нравится здешним шахтовладельцам. Они собирались вас убить, навести страх на других. Теперь же они долго не забудут полученного урока!

– Тем лучше, так как у меня и без того много хлопот, чтобы еще заботиться о собственной безопасности. Теперь скажите, чем вы сами занимаетесь? Ничем в настоящую минуту? Хотите занять здесь место помощника, собственно, надсмотрщика над индейцами-рабочими? Жалованье сто долларов в месяц – средства общества не позволяют дать больше.

После некоторого размышления я ответил:

– Это не такие деньги, чтобы меня завлечь, однако я соглашаюсь на ваше предложение, но только при одном условии: в любое время я могу покинуть вашу службу. Я не совсем свободен, так как сам на службе у большого Братства. Временно я свободен, но меня могут призвать в любой час!

Тут я пробыл год с небольшим, много работая вместе со Стриклендом. За этот год не случилось ничего особенного. Вот вкратце история самого Стрикленда.