Дочь Небытия (СИ)

Морщусь и потираю лоб. Взгляд кверху, и я вижу фигуру демона в чёрной мантии; портупея жестко облегает его шею, глаза холодные, словно бы в них растворились все арктические льды разом. Наверное, то, о что стукнулась я — палка, которую он теперь прижимает к своему сильному телу. Он смотрит на меня изучающе, но в его взоре нет обычного презрения, с которым я сталкиваюсь здесь. Скорее он смотрит с сожалением и словно бы сканируя меня. От его пронзительного взгляда захотелось укрыться с головой в тот спальный мешок, в котором я сплю на земле, благо, та хотя бы тёплая, несмотря на то, что иногда ночами здесь бывает нестерпимо холодно. Утренний воздух приятен и свеж, обострённым обонянием чувствуется даже влага росы, легкой взвесью повисшая на сочных травах.

— Уокер, — я вздрагиваю оттого, что и здесь звучит моя земная фамилия, как бы напоминая мне, откуда я и что всё, что со мной происходит, не сон. — Почему ты еще не на ногах?

— Эм-м-м-м, — я оглядываюсь и смотрю, как ангелы и демоны всё ещё отдыхают. — Но остальные…

— А ты не смотри на остальных, Вики Уокер. У всех есть сила, какой-то дар, они все полезны, а ты… — он еле сдерживается, чтобы не сказать то, что я — никто, пустышка, самая бесполезная непризнанная в войске сопротивления Мальбонте, что я — пушечное мясо, что я — расходник, который пустят в дело, когда нужен будет численный перевес, дадут мне штык в руки, и я пойду врукопашную против танков. Он не говорит мне это, но я знаю, что именно это он желает сейчас сказать. Вижу его сильную светлую энергию, так резко контрастирующую с мрачным обликом демона. И это опять поражает: мешанина крыльев и образов энергий, демоны могут совершать правильные поступки, ангелы могут быть отвратительны.

Однако я встаю и с дерзостью смотрю на него.

— Ночные горшки драить сгожусь?

— Ты глянь, она ещё и шутит, — демон также смотрит на меня в ответ. — Что такого плохого в том, чтобы обеспечивать надёжный тыл для воинов, приготовить еду, постирать и убраться? — спрашивает он, оглядывая моё лицо. И вновь жалость, от которой мне хочется взвыть. Всё, что угодно, только не это чувство, которое низвергает тебя в самом прямом смысле вниз.

— Сопли подтереть, кровать обогреть… — зло бубню я себе под нос и встаю, уже облаченная в какое-то мешковатое платье.

— Что ты там бормочешь? — произносит демон, но уже без внимания.

Я потираю лицо холодными ладонями в надежде, что проснусь окончательно, и, обняв саму себя, следую за древним демоном, чувствуя его первородную силу, что-то сродни Люциферу, но старше, корнями глубже что ли. Он ведёт меня к огромной палатке. Оттуда тянет запахом каши и кофе.

— Геральд, — ласково произносит женщина-ангел мужчине; тот, чуть поклонившись, кивком головы указывает на меня.

— Это Вики, она тебе поможет во всем, Мисселина, — демон Геральд проходит на кухню, ловко и быстро что-то хватает со стола, спешно засовывая себе в рот, разворачиваясь к белокурой женщине, которая рассматривает меня внимательно и несколько бесцеремонно, при этом жуя, — Вики жаждет помогать и просит нагружать её так, чтобы она без задних ног падала по вечерам.

— Спасибо, Геральд, — произношу одними губами.

Его челюсти тщательно пережёвывают пищу, а сам он мне подмигивает и начинает хохотать. Ангел как будто не замечает сарказма в голосе мужчины.

— О, это так чудесно, а то остальных не заставишь и не допросишься, — произносит ангел и хватает меня за руку. С удивлением отмечаю неженскую хватку, и меня обжигает её энергия холодного горного ветра, а внутри такая боль, что мне хочется схватить её за руку и немного встряхнуть, чтобы она порыдала, а излившись слезами, успокоилась. То, что я увидела, было очень давно, но не отпускает женщину ни на миг; вместо светлой печали там чёрная дыра, которую она каждый день, как маньяк, загоняет глубоко в себя: любое действие, лишь бы не чувствовать то, что ощущает она каждую чёртову секунду её вечности.

Я киваю и вижу, как демон покидает шатёр, как Мисселина суетливо начинает рассказывать мне, как тут всё устроено. И уже через какое-то время я начинаю вполне сносно ей помогать и несколько даже удивляясь себе: в свою земную жизнь единственным блюдом, которое я могла отлично приготовить, было кофе в турке. Ангел постоянно в движении, ни на секунду не останавливаясь, словно бы если она замедлит темп, то замрет, и её горе застанет, настигнет её и поглотит. А так пока она суетится и хлопочет, то вроде всё идет как надо…