Дочь Обратной Стороны (СИ)

При попадании, смертельном для обычного животного, меч разрушал поддерживающую в зверях подобие жизни древнюю магию, и тогда поражённый скелет беспомощно рассыпался. Я вращал мечом, нанося мощные размашистые удары, отсекая черепушки и дробя кости. Проще всего было управиться с быками. Несмотря на значительные размеры, они были медлительны и, толкаясь, мешали себе же. Я ловко уворачивался от острых рогов, и хлёсткими ударами разваливал быков на куски. А вот с овцами и свиньями было посложнее. Низкие вёрткие твари несколько раз сбивали меня с ног. И лишь благодаря изрядной ловкости мне удавалось раз за разом вскакивать на ноги, и снова и снова наносить удары.

Я бил, колол, пинал их ногами. В тот час я был не воином, а бойщиком. Не скажу, что это было легко. От постоянных передвижений я взмок, как покоряющий горную вершину альпинист. Мне приходилось постоянно двигаться. Изначально выбранная тактика застыть на одном месте не оправдала себя. Меня бы просто смяли числом. Самыми опасными противниками оказались лошади. Четыре скелета лихих рысаков принесли мне массу неприятностей. Проклятые твари вставали на дыбы и ловко молотили меня копытами. Раз или два я получил болезненные удары в грудь и плечо, отчасти смягчённые кожаным плащом и толстым свитером. В конце концов, мне удалось отсечь одной лошади голову. Меня окатило оползнем рассыпавшихся костей. Я чуть замешкался и тут же меня сзади по подлому, прямо-таки по-свински ударили под ноги. Не удержавшись, я упал на колени, сминая снег, перекатился в сторону, и на длину вытянутой руки нанёс удар, перерубая сбившего меня коварного хряка на две половинки.

Оставшаяся тройка жеребцов едва не превратила меня в мясной фарш. Уж не знаю, каким чудом мне удалось убраться из-под вонзающихся в снег копыт, но, видимо, в тот момент Боги были на моей стороне. Я вскочил на ноги и бросился в сторону мельницы, разрывая дистанцию. Я бежал по рыхлому снегу, с мечом в руке, а за мной на всех парах неслась жуткая свора скелетов давно умерших животных. Мокрые от пота волосы прилипали ко лбу, плащ крыльями развивался за мной.

Добравшись до мельницы, я не стал нырять внутрь. Всё это безумие должно было закончиться здесь и сейчас. Восставших из мёртвых зверей оставалось ещё немало, а мне надоело играть с ними в салочки. Долго так продолжаться не могло. Я с размаху воткнул меч в землю рядом с собой и упёрся спиной в намёрзшие доски, поворачиваясь лицом к набегающей волне костяных чудовищ. Хвала духам, что они молчат. Представляю, какой дикий гвалт подняла бы вся эта шайка неупокоённых, обладай они голосовыми связками. Визг, ржание, хрюканье, мычание, блеяние! Да я бы точно свихнулся. Я опустил руки на пояс, крепко сжав рукояти двух пистолетов.

Это было последнее средство обороны. Я никогда не рассматривал огнестрельное оружие, как наступательное. Изрыгающие убийственный огонь пистолеты были моим тщательно скрываемым секретом и главным козырем в борьбе против, подчёркиваю, любого обитателя Обратной Стороны. На Обратной Стороне порох не горит. Я уже упоминал об этом. Ничего не стоит пронести сюда из внешнего мира любой, какой душе угодно, ствол, начиная от револьвера и заканчивая гранатомётом. Но вот незадача – ни одно оружие, работающее на основе химической реакции пороха и его производных, здесь не действует. Порох не горит, взрывчатка не детонирует. Мне было доподлинно известно, что ведущие чародеи и алхимики бились над решением этой задачи, но всё впустую. На Обратной Стороне даже фейерверков не бывает.

Мои же пистолеты, сделанные по образу однозарядных пистолетов восемнадцатого - девятнадцатого веков, но с более усовершенствованной и современной системой спусковых механизмов, несли в себе патроны, начинённые порохозаменяющей смесью. Это вещество горело не хуже пороха и прекрасно выполняло свою работу. Заинтригованы? Как-нибудь расскажу, это совершенно отдельная и особенная история….

Ладно, я не к месту отвлёкся. Лязгающая сухими челюстями орава скелетов неотвратимо надвигалась. Десятки алых глаз осветились злобной радостью, копыта зарывались в снег, рога нацелились на меня. Я извлёк уже заряженные и готовые к бою пистолеты и взвёл курки. Пистолеты были гладкоствольными, рассчитанными на патрон шестнадцатого калибра. Два заполненных крупной картечью патрона были готовы в любой момент вырваться на свободу. Когда расстояние между мною и жаждущими моей смерти тварями сократилось до жалких десяти футов, я вскинул пистолеты и разом нажал на спусковые крючки.