Дочь Обратной Стороны (СИ)

Староста Кромвель выслушал мой рассказ с окаменевшим лицом. Мы засиделись с ним на кухне у жарко натопленной печки с парой крепкого тёмного пива. Я видел по печальным глазам Кромвеля, что он ожидал более хороших новостей. Держу пари, они с женой думали, что я не только разберусь с нечистью, но и приведу за собой хоровод целых и невредимых детей. Я жестоко разочаровал их обоих. Глядя в пылающее жерло печки, я подумал и о том, что мы с утра отправимся дальше, а старосте придётся отчитываться перед сельчанами о проделанной мною работе, о том, что Подлесью требуется новый мельник. И о том, что надежды родителей исчезнувших детей были напрасны.

Отхлебнув из кружки, я поздравил себя с тем, что сижу на своём месте и не занимаю чужое. Я никогда ни за кого не отвечал. Максимум, что я мог себе позволить, это сохранить жизнь вверенного мне клиента. Остальное было чревато расстройством нервной системы. Сейчас… Сейчас, как мне кажется, у меня бы язык не повернулся сказать, что Вита для меня всего лишь очередной клиент. Корин вообще был отдельной темой для разговора. Сам не знаю, но я как-то изменился в последнее время. Стал мягче, что ли, терпимее. Или просто я выпил слишком много пива. Я одним глазком заглянул в опустевшую пивную кружку.

Староста, поняв намёк, тут же добавил из кувшина ароматного напитка. Я сделал глоток и вытер с усов пену. Бриться я пока не собирался. Во-первых, так теплее, а во-вторых…. Во-вторых, не хочу казаться суеверным (что абсолютно глупо на Обратной Стороне) но вот сдам Виту на руки растроганному папаше, получу причитающееся и только тогда возьму в руки бритву.

- До сих пор не могу поверить, что среди нас завелась такая гнусь, - тихо сказал староста. Он встал с протёртого кресла, подбросил в печку дубовый чурбачок и сел обратно. – Волот жил отшельником, ни семьи, ни детей, но он был… Он для всех был добрым человеком! Выглядел таким, по крайней мере. Никто, и я, в том числе, и заподозрить не могли, что наш мельник окажется причастным к этой чертовщине! Подумать только, жрец Зеймуса у нас под боком, а я ничего не видел... Я не увидел его.

- Вы и не могли его увидеть, - успокоил я старосту. – Волот ничем не отличался от вас или любого другого человека. Он не носил личины, не наводил мороков… А воздействие на разум вильмарфами является их врождённой физической особенностью. Совершенно никакой магии.

- Вы уверены, что с ним покончено?

- На сто процентов. Я бы вам посоветовал, как рассветёт, отправить к мельнице надёжных людей, прибраться и навести порядок. Мельницу лучше сжечь, а новую построить в другом месте. Дождитесь из Города заклинателей. Пусть проведут на скотомогильнике обряд Очищения.

- Бойню убрали оттуда почти сто лет назад, ещё при моём деде… Никогда бы не подумал, что старые, зарытые в землю кости животных натворят столько бед. А что нам делать с телом Волота? Тоже сжечь? Или оставить заклинателям?

- Сожгите вместе с мельницей и трупами вильмарфов, - не раздумывая, сказал я. – Бережённого бог бережёт.

- Никогда не слышал такой поговорки, - Кромвель поднял на меня слезящиеся глаза.

- Она из далёких отсюда мест. С моей родины, - я решительно отставил недопитую кружку. Пожалуй, хватит. Мне не хотелось вставать с гудящей головой. Пиво в Подлесье варили знатное, от двух-трёх кружек захмелеешь. Пора заканчивать нашу приватную беседу. – То, что случилось в вашей деревне, пахнет очень нехорошо, мастер. Можно сказать, отвратительно воняет. У Волота был некий конкретный план, понимаете? Он неспроста столько лет таился, выжидая непонятно чего. И он-таки дождался. А я не смог понять, чего именно. Я бы на вашем месте постарался тщательно обыскать его дом… Авось найдёте что-нибудь интересное. И поторопитесь это сделать до прибытия заклинателей. Эти ребята не отличаются аккуратностью. Я бы и сам порылся в его вещах, но у меня времени в обрез. Так то…

Мы поднялись на ноги. У меня ещё было время, чтобы добраться до отведённого мне угла и поспать часиков пять. Кромвель осторожно откашлялся. Я мрачно уставился на него:

- Не хочу казаться невежливым в чужом доме, староста, но мне бы хотелось отдохнуть. Без обид.

- Сколько мы вам должны? – Кромвель избегал смотреть мне в глаза.

Я смерил его внимательным взглядом. Крепкий, совсем ещё не старый седой дядька. Но я видел, что весть о смерти ребятни сильно ударила по нему. Он как-то весь осунулся и постарел сразу лет на десять.

- Когда прибудут заклинатели, скажите им, что я не называл своего имени. И ещё… Я был один. Вы не видели моих спутников, ни девчонку, ни пацана. И никто не видел.

Староста поджал губы и протянул мне руку. Я, улыбнувшись, пожал его твёрдую сухую ладонь. Всё было понятно без слов. Иногда благодарность выражается в молчании. Звучит двусмысленно, но понимайте, как хотите.

- Этот мальчик, Корин… Он ваш сын? – внезапно спросил Кромвель. Я мысленно чертыхнулся.