Дочь палача и Совет двенадцати

Магдалена нерешительно открыла один из сундуков и достала платье из чистого шелка. Она подумала о голодных, отчаявшихся девушках, которые, должно быть, соткали этот шелк. Дочь палача с отвращением отложила платье в сторону и взяла другое, из простого серого бархата.

Тут она почувствовала на ягодицах ладонь Пфунднера.

– Ну же, раздевайся, посмотрим, какая ты без одежды, – прошептал он ей на ухо, и Магдалена почувствовала его неприятное дыхание. – Больше всего девушки нравятся мне в костюме Евы, – он хихикнул, и пальцы его скользнули к ее груди. – Ну, покажи, что ты стоишь своих денег…

Магдалена застыла. Настал момент, которого она так страшилась. Пфунднер заплатил за проститутку и теперь требовал положенных услуг. Магдалена понимала: если она сейчас не повинуется, казначей просто вышвырнет ее. Тогда она уже не узнает, что произошло с Анни и другими девушками.

– Ну, давай! – еще настойчивее потребовал Пфунднер. – Не тяни. – Он стал задирать ей юбку. – У нас не так много времени.

– А… если ваша жена услышит? – неуверенно спросила Магдалена.

Казначей сощурился.

– Пусть кричит сколько ей вздумается, я сыт этим по горло! Черт, не будь я уверен, что она все расскажет отцу, то овладел бы тобой прямо у нее на глазах… Но мне пока нужны его деньги. Хотя это ненадолго.

– Ненадолго?… – Магдалена пыталась высвободиться из его объятий. – То есть как?

Пфунднер рассмеялся.

– Тебя это не касается, шлюха. – Он принялся развязывать брюки, в промежности у него заметно набухло. – Твое дело – раздвигать ноги, и на этом всё.

Магдалена задрожала. Она подумала о том, что произошло с ее сестрой два года назад. Барбара никогда об этом не заговаривала, но рана в ее душе так и не затянулась. Неужели и ее ждет то же самое? Сможет ли она после этого посмотреть Симону в глаза?

Сама того не желая, дочь палача потянулась к маленькому ножику, который по-прежнему держала под передником. Лезвие было такое гладкое и острое…

– Да-а-ни-е-э-эль! – раздался вдруг жалобный голос, так близко, словно жена казначея стояла с ними в комнате и все слышала.

Магдалена застыла и посмотрела вверх. Спальня, должно быть, находилась прямо над ними.

– Да-а-ни-е-э-эль! Мне нужна помощь, в комнате так душно… Да-а-ни-е-э-эль, где же ты?

– Дьявол! – выругался Пфунднер и прекратил домогательства. – Ей богу, я убью эту женщину… Клянусь. Если болезнь не доконает ее, то я это сделаю! Уже иду, ангел мой! – крикнул он.

Затем прижал Магдалену к стене и задрал ей фартук и юбку.

– Я плачу ван Уффеле не для того, чтобы ты накрывала на стол, – прохрипел он. – Ну, давай! Придется все делать по-быстрому.

Магдалена закрыла глаза и приготовилась к неизбежному. И вновь ее пальцы коснулись лезвия.

В этот момент в дверь внизу постучали.

– Этого… просто быть не может, – проворчал Пфунднер. – Сначала жена достает своими воплями, а теперь и гость явился раньше времени!

Он развернулся. При этом ноги его запутались в разбросанных платьях, и казначей с грохотом повалился на пол.

– Да-а-ни-е-э-эль, все в порядке? – снова донесся голос его жены.

– У нас… гости, Агата! – прокричал Пфунднер. – Я же говорил тебе, – он поспешно поднялся и завязал брюки. – Мне нужно встретить гостя. Подожди, я пришлю к тебе Иоганна!

Казначей бросил на Магдалену похотливый взгляд.

– Придется отложить на потом, – проворчал он. – И ради этого я останусь сегодня дома… Ах, черт! – Он показал на смятые платья. – Надень что-нибудь, и будешь прислуживать нашему гостю.

Он вышел из комнаты. Магдалена закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она с трудом себе представляла, что было бы, если б Пфунднер действительно ее изнасиловал. Теперь, по крайней мере, она получила отсрочку.

С первого этажа донеслись мужские голоса, а сверху послышались шаги лакея. Потом в спальне открылось окно. Магдалена подобрала платье из серого бархата и быстро переоделась. Платье и вправду подошло ей по размеру, оно было широкого покроя и выполнено в скромных серых тонах. Простой мещанский наряд без украшений и шлейфа, такой вполне могла бы носить служанка или нянька в богатом доме.

Магдалена посмотрелась в зеркало и изумилась. Она и забыла, когда в последний раз видела свое отражение. Да и смотреться ей приходилось в полированное блюдо, а не зеркало из дорогого венецианского стекла. Она видела перед собой зрелую женщину. Женщину, которая за последние годы приучилась к борьбе, пережила немало опасностей и не позволяла каким-то похотливым мерзавцам себя домогаться.

Во всяком случае, пока в этом не возникало необходимости.

Дочь палача постояла еще немного, после чего отвернулась и вернулась по коридору к гостиной. Дверь была закрыта, из комнаты доносились приглушенные голоса. Вероятно, мужчины уже сидели за столом. Магдалена хотела войти, но тут услышала из-за двери обрывок фразы:

– …придется все перенести на сегодняшнюю ночь…

Магдалена прижалась ухом к двери. Теперь она слышала гораздо лучше.