Дочь полка. Часть 3

– Вот чёрт дёрнул тебя очнуться. Ладно, быть по – твоему. Только при условии того, что ты будешь дрыхнуть у меня после этого до обеда, – поставила свечу на тумбочку она и села на край кровати. – О чём разговор вести будем?

Летаев не знал, как начать. Голова ещё не варила, мысли путались между собой, язык не хотел шевелиться вообще, но он понимал, что другого шанса уже не будет. Завтра его увезут отсюда. А дальше… А дальше совесть загрызёт его по самые кости. Не оставит.

– Простите, – сказал тихо он, – я не знал про вашего мужа, – боец снова закрыл глаза. Сколько хотелось сказать, сколько объяснить, но ничего не получалось. Только еле связные предложения. – Я не хотел обидеть.

Мария молчала и терпеливо ждала, пока солдат договорит. Она смотрела на свои руки, погрузившись в мысли. О чём она думала? Бойцу было непонятно. Но, какой бы не был ответ, он его ждал. Но ответа всё не следовало. Женщина зависла в своём мрачном горестном мире и ничего не произносила. Тут она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза:

– Понятия не имею, откуда ты это узнал, но я не злюсь на тебя, Летаев, – сказала тихо Мария. – Я всё понимаю. К тому же, в некотором моменте ты был прав: мне действительно не хватает мужа.

– Вы его до сих пор ждёте? – спросил неуверенно Фёдор. В таких разговорах труднее чем на заминированном поле. Шагнёшь не туда – разорвёт так, что мало не покажется.

Женщина кивнула и спокойно ответила:

– Да. Да, я его жду.

– А если он… – тут боец замолк, опасаясь вновь наговорить лишнего. Он застыл в сантиметре от разговорной мины.

– Ты не понимаешь, – опустила голову та. – Я жду его любым. И живым, и мёртвым.

– Почему вы никому об этом не рассказывали?

– А зачем? – пожала плечами Мария.

Летаев сделал паузу, собирая все непростые слова воедино. Как же трудно это бывает – говорить.

– Ну, хотя бы затем, чтобы такие малолетние дураки, как я, про это не болтали, – наконец произнёс он.

Неожиданно женщина грустно улыбнулась. Впервые на памяти Фёдора.

– Я не хочу, чтобы меня жалели, – объяснила она. – Мне не нужно сочувствие, – врач устало потёрла руками лицо. – Не думала, что буду разговаривать об этом именно с тобой. Даже непривычно.

– Я никому ничего не скажу, – произнёс тот совсем тихо. Слова давались ему всё труднее. Глаза закрывались сами собой.

– Я знаю, – серьёзно ответила женщина, привычным жестом проверяя у Летаева температуру. Выглядел тот неважно. – Заболтались мы с тобой. А тебе вредно пока разговаривать. Береги силы, – с этими словами она взяла свечу и пошла продолжать свой ночной обход.

«А не такая уж она и мрачная» – подумал Фёдор, проводив её взглядом. После этого, наконец, позволил себе закрыть глаза и провалился в полусон полубеспамятство.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

«Вести»

Февраль – самый последний месяц суровой зимы. Он бывает очень непредсказуем, прям, как весна в начале. То приласкает всё живое теплом, пустит на небо солнце, даст попеть наивным птицам, то пустит такие морозы, что нос на улицу боишься лишний раз высунуть. Но сегодня у него, неверное, было хорошее настроение. Солнце правило на голубом чистом небе и заставляло блестеть снег на ветках елей. Катя перебирала рукой небольшую горсть треугольных писем в почтовой сумке. Рядом сидела Пуля, поджав хвост. Девочка мельком взглянула на неё:

– Сейчас-сейчас, – сказала она и продолжила рыться.

В сумке оставались в основном только конверты тех, кто был сейчас на задании и тех, кто уже никогда не дождётся весточки из дома. Но Катя сейчас искала не их. Где-то там лежало письмо для товарища командира. Девочка нахмурилась и повернулась к собаке:

– Она же не могла не написать, – обратилась к животному она. – Почта и так задержалась, письмо должно быть. Мне два пришло!

Пуля наклонила голову вбок и подняла уши. Она подошла к хозяйке и сунула морду в сумку. Помочь, наверное, хотела. Но девочка такой подмоге не сильно обрадовалась. Она взяла собаку за ошейник и увела в сторону:

– Не надо мне сюда слюни пускать! Неудобно потом будет перед бойцами, – она внимательно присмотрелась ко дну сумки и прищурилась. – Так вот ты где! – с этими словами Катя достала треугольный конверт, и развернув, прочитала вслух. – Вот: А. С. Резанцеву. Ну всё, Пулёк, пошли.