Дочь полка. Часть 3

– Здравия желаю, Резанцев. Я буду краток, поэтому слушайте меня внимательно. Вам нужно как можно скорее прибыть в штаб. И девочку вашу возьмите.

Александр впал в ступор. «Девочка?» – подумал он. – «Зачем полковнику нужна Катя? Может он что-то другое имеет ввиду?». Командир машинально взглянул на Сорокина, который сидел возле буржуйки, подперев голову руками. Он тоже наблюдал за товарищем, сосредоточенно нахмурив густые брови. В блиндаже была гробовая тишина. Никто не осмеливался даже шептать при таком разговоре. Резанцев бы тоже с радостью помолчал, но именно у него была трубка. После небольшой паузы, он неуверенно сказал:

– Простите, я немного вас не понимаю.

Сорокин поднял голову и вопросительно посмотрел на друга.

– Камышева – воспитанница из вашего батальона? – сказал полковник.

«Значит всё-таки Катя», – подумал Александр и ответил:

– Да, из моего.

Голос в трубке стал громче и грубее:

– Тогда что вам не понятно? Приведите её ко мне. К вечеру буду вас ждать.

– Так точно, товарищ полковник, – кивнул машинально Резанцев и положил трубку.

Глава 2

«В гостях у полковника»

Здравствуй, доча. Это письмо мы писали вместе с Васей. Сегодня ночью у нас была метель. Дверь завалило снегом. Пришлось открывать окно и выкидывать Ваську на улицу. Он большой молодец – откопал выход. Мне самой вылезать не пришлось. Я тут подумала, если у нас дома заваливают, то у вас в батальоне что творится? Вы же в землянках, да в блиндажах живёте. Как вы откапываетесь? …

Катя прервала чтение и улыбнулась:

– Ну, нас пока ни разу не заваливало, – ответила вслух она, как будто Агафья могла её услышать и продолжила читать.

… Ну ничего, зима скоро кончится. Дальше весна. Теперь, правда нас не завалит, а затопит. Как у тебя вообще дела? Ты не особо много пишешь. Всё про жизнь бойцов, дрессировку твоей Пули, как немцев отбили, а про себя ничего…

Девочка опять прервалась:

– Да что тут расписывать? – сказала она и осмотрела тёмную землянку. – Почта, поручения, помощь в медпункте… Да Пулёк? – кивнула Катя животному, которое отогревалось возле буржуйки. – Обычная фронтовая жизнь, – она опять вернулась к письму. – Ладно, что там дальше…

… У нас всё потихоньку, помаленьку. Ждём тепла, чтобы огороды посадить. А то запасы уже кончаются. Следующее письмо Вася обещался написать сам. Ты там береги себя! Я, конечно, понимаю, что ты боец, но всё же. И сама пиши. Мы вестей очень ждём.

Катя опустила голову к худой, уже скомканной подушке и закрыла глаза. «Ну, значит, буду писать больше. И о медпункте, и о поручениях», – подумала она. Тут в дверь постучали. Девочка быстро села на колени и взялась руками за голову. Всё вокруг закружилось. Не надо было так резко подниматься. Пуля тоже вскочила на лапы и навострила уши. Стук повторился.

– Сейчас! – крикнула Катя и надела валенки. – Бегу!

Она потёрла лицо рукой и подошла к выходу. За ней подтянулась и собака. Девочка открыла дверь и сразу же прищурилась от солнечного света и холода. Она подняла взгляд и вздрогнула от неожиданности – на пороге стоял Резанцев.

– Товарищ командир? – удивилась Катя.

– Собирайся, – сказал тот.

Девочка оторопела:

– Куда? – не поняла она. – Зачем?

– К полковнику пойдём, – ответил Александр.

– К полковнику? – прислонила ладонь к лицу та.

– Одевайся теплее, я тебя жду, – взялся за дверь командир. – Всё, закрывайся, холодно на улице.

С этими словами дверь закрылась и Катя снова осталась один на один с Пулей. Она повернулась к собаке:

– И что это сейчас было?

* * *

Сорокин открыл картонную коробочку. На него призывно выглядывали несколько белых папиросок. Но Ивану курить сейчас не хотелось. От вида табака ему было тошно. Но он всё-таки вытащил одну папироску и протянул её Резанцеву:

– Держи, Сань.

– Спасибо, – взял табак тот.

– И всё же, зачем ему Катя понадобилась? – задумчиво произнёс Иван.

– Я подозреваю зачем, – поджёг папиросу командир. – Другого варианта нет, – он вздохнул и нахмурился. – Нужно было её всё-таки отправить в тыл. Я знал, что так будет. В тылу ей было бы лучше.

– Не волнуйся ты так, – взглянул под ноги Иван, – может он совсем по другому делу её вызвал. А ты уже, как обычно, завёлся.