Дочь полка. Часть 3

Гриша опустил голову вниз, но ничего не сказал. Девочка нащупала пальцами тяжёлую, полную флягу, которую она сняла у одного из врагов с пояса. Она сильно отличалась от фляг Красной армии: чехол, надетый на жёсткий и ледяной металл, был из другого, непонятного ей материала. Помимо этого, имелись кожаные ремешки, которые были пришиты к чехлу и прицеплены к небольшому стаканчику. Такую посуду девочка видела впервые. У них все пили исключительно из горла. Но сейчас было не до рассматривания посуды. Катя сняла стаканчик и отвинтила крышку. Она принюхалась к горлышку и поморщилась. В нос ударил резкий запах алкоголя. Причём не какой-то неизвестный, заграничный. Внутри была обычная водка. Катя ничему не удивилась. Она помнила, как ненасытные оккупанты напивались у них в деревне порой до невменяемого состояния. Своего алкоголя, как ни странно, у немцев не было, поэтому и брали чужой. Девочка протянула флягу товарищу:

– Держи, – сказала она, – это наша водка. Дядя Ваня говорил, что легче становится после неё. Новобранцам помогало.

Гриша кивнул и взял флягу. Он сжал её двумя руками и поднёс ко рту. Железное горлышко застучало по зубам, алкоголь полился мимо, но большая часть всё равно попала куда надо. Мальчик поморщился, закашлялся и вытер губы рукавом.

– Ты первый раз убил? – нерешительно задала вопрос Катя. – Я же верно поняла?

Гриша кивнул и закрутил крышку:

– Да, – наконец произнёс он. – До сих пор всё это перед глазами мелькает… – мальчик покачал головой и отвернулся. – А ты?

– Я второй, – обвила ноги руками та. – Мне тогда тоже плохо было. После этого поседела окончательно.

– На, тоже хлебни, – протянул флягу Гриша. – Там почти до конца налито.

Девочка взяла предмет и задумчиво посмотрела на него. Она долго не могла решиться, руки крепко сжимали посуду, но потом, открутила крышку и неуверенно сделала один маленький глоток. Горло сразу неприятно обожгло, но зато тепло стало расходиться по всей груди. Катя зажмурилась и потрясла головой. Да, штука, конечно, мощная. Правда, девочка не знала, чем водка может помочь. Но если дядя Ваня об этом говорил, то это должно действительно работать. «Положиться только на себя и товарища», – повторила у себя в голове она. Внутри всё неприятно сжалось. Девочке было трудно сомневаться в вере, которой жила всю сознательную жизнь. Жила не только она, но и покойная мать. Что она ей сказала бы на это? «Может, он помогает?» – задумалась в надежде Катя. – «Он есть, но не слышит?» Она ничего не могла понять. Внутри происходила непонятная борьба. С одной стороны – вера, с другой – реальность жестокой войны. Её стали мучить эти предательские мысли ещё после трагедии в родном селе. Почему Небеса не услышали молитвы стольких матерей? Что нужно было сделать для того, чтобы до них дошло? Девочка ничего не понимала. Почему так? Может с ней что-то не то? Может делает что-то неправильно? Она не могла ещё определиться. Внутри были смешанные чувства, которые разрывали изнутри. Но решать этот вопрос сейчас было некогда. Здесь, в лесу шла реальная борьба. Борьба за жизнь.

– А как ты первый раз убила? – повернулся к ней мальчик. – Застрелила?

– Застрелила, – кивнула Катя. – Мне пришлось. В прошлый раз на разведке я встретила знакомого немца. Он был одним из оккупантов в моём родном селе.

– Оккупантом? – переспросил тот.

– Вот такое совпадение, – убрала флягу девочка. – Он меня узнал. Из-за него могли убить всех жителей и в этой деревне.

– И как? – с некой надеждой спросил Гриша. – Ты же, получается, отомстила ему?

– Нет, – помотала головой Катя. – Я убила его нечаянно. И… – она прервалась. – И никакого удовлетворения не получила. Моих родных это не вернёт, а убивать оказалось не так просто, как я себе это представляла.

Вновь повисла тишина. Девочка выпрямила ноги и они, разгребая снег, ушли в сугроб. Штаны и юбка уже заледенели, грязные спутанные локоны неприятно лезли в лицо. Лента для волос потерялась где-то в канаве, да и если бы она была, ничего бы на голове заплести не удалось. Сбоку послышался голос Гриши:

– У нас есть один пистолет и один рабочий автомат, – решительно произнёс он и сжал ладонь в кулак. – Это уже утешает. Я беру винтовку, ты пистолет. Он легче и не отдаёт так.