Дочь полковника

– Доброе утро, Джадд, – ответил мистер Перфлит унылым голосом.

– Вот денек, так денек! – восторженно продолжал мистер Джадд. – Кабы не женщины и не эти вон автомобили, так был бы чистый рай! Английская погодка, сэр, другой такой нигде не найти!

Перфлит был склонен согласиться с ним, особенно в части, касавшейся женщин и английской погоды, однако сказал только:

– Да, пожалуй, погода недурна. Я как-то не обратил внимания.

Лицо у него стало таким унылым и тревожным, что даже мистер Джадд что-то заметил. Тут по мосту, рыча моторами и хрипло гудя, один за другим загрохотали легковые автомобили, мотоциклы и парочка грузовиков. Инстинктивно мистер Перфлит и мистер Джадд зашагали обратно.

– Извините, сэр, за вольность, – начал мистер Джадд, – да только вы нынче что-то плохо выглядите.

– Нет-нет, просто расстроен немножко, да и устал.

– А! – сочувственно произнес мистер Джадд. – Чему тут удивляться, сэр? Вы же с утра до ночи над книжками сидите, сэр, – а их у вас вон сколько! – ну, и добром это не кончится. Вредное дело, вот что я вам скажу. Не по-людски так-то. Еще чудо, как вы не помешались или не угодили в больницу со скоротечной чахоткой.

И мистер Джадд устремил на Перфлита сочувственно-благожелательный взгляд.

Перфлит засмеялся. Общество мистера Джадда уже принесло ему облегчение. Соприкосновение с людьми, ведущими простую жизнь, исполненную простой мудрости, дарит покой – ходил же Сэмюел Батлер[88] в зоологический сад!

– Ну, а что, Джадд, делали бы на моем месте вы?

Мистер Джадд взвесил этот вопрос с обычной своей тяжеловесной серьезностью.

– Что же, сэр, будь я джентльменом с состоянием, Да ученым книжником, вроде вас, так прошел бы в парламент.

– В парламент! – воскликнул Перфлит, как всякий мыслящий человек, питавший отвращение к духовной трясине практической политики. – И что бы вы там стали делать?

– А! – многозначительно произнес мистер Джадд. – Сначала бы я, сэр, ничего делать не стал. Осмотрелся ры. прислушался, разобрался во всех их закулисных штучках. Ведь из-за них-то, сэр, Страна и идет ко дну.

– Ну, а узнав, что сделали бы?

Вопрос был не из легких, и мистер Джадд вновь призадумался.

– Собрал бы все факты, сэр, и передал бы их в Скотленд-Ярд.

– Ну, а если бы оказалось, что и Скотленд-Ярд причастен к закулисным штучкам?

От такого кощунственного предположения мистер Джадд охнул, но мужественно ответил:

– Тогда бы я сообщил их «Джону Буллю», сэр. А уж он бы задал им перцу и помог бы спасти Страну.

Перфлит почувствовал, что у него недостанет духа сломать и эту последнюю соломинку, за которую ухватилась вера мистера Джадд а в человеческую натуру и Страну, а потому он промолчал и не стал намекать, что и популярная пресса может быть причастна к закулисным штучкам. А мистер Джадд продолжал убедительным тоном:

– Ну, раз вас в парламент не влечет, сэр, так почему бы вам не жениться? Поверьте слову, сэр, человек понятия не имеет, что такое деятельная жизнь, пока не обзаведется женой и детьми.

– В том-то и беда! – доверительно сообщил Перфлит. – Как раз этого я и хочу избежать.

– Неужто, сэр? – Вежливость не позволила мистеру Джадду высказать свое мнение или задать наводящий вопрос. Перфлит помолчал и решился. Посоветуйся с оракулом Джаддом, точно Панург с Трибуле.[89] Эта литературная аналогия еще больше его подбодрида и убедила, что к нему возвращается душевное равновесие.

– Что бы вы сказали, Джадд, если бы я вам признался, что запутался с одной девушкой и не знаю, как выпутаться?

– Запутались с девушкой! – изумленно повторил мистер Джадд. – Вот уж о ком бы я ничего такого не подумал бы, сэр. Право слово.

И мистер Джадд покачал головой с глубокой укоризной.

– Дело в том, что она как будто твердо решила женить меня на себе, а я… э… я по глупости дал ей кое-какой повод и поставил себя в чертовски неловкое положение.

– А! – произнес мистер Джадд, вновь обретая безмятежность. – Так вы это не про нашу Лиззи?

– Лиззи? Боже мой, конечно нет!

– Рад слышать, сэр, – виновато отозвался мистер Джадд. – Раз она вышла замуж, и устроилась, так хватит ей повесничать. Знаете, сэр, я просто диву даюсь, как мужчины все кружат около нее, все кружат, точно мухи над дохлятиной. Прямо привораживает их, не иначе. Сначала полицейский, потом Том, а после еще мистер Смейл, хоть ему-то в его годы пора бы и остепениться. Я так понимаю, сэр, это и есть то самое, что зовется «роковой дар красоты».

– Dono infelice di bellezza, – прожурчал Перфлит ту же фразу в ее первозданном итальянском виде, подавляя смешок, чтобы не обидеть мистера Джадда. – Нет, это не Лиззи, хотя и жаль. Она не замужем и принадлежит… э… к моему сословию. Ну, и мне сдается, что сейчас я стал объектом ее матримониальных намерений.

– Хм! – Мистер Джадд задумался. – Прошу прощения, сэр, но эта барышня что – под сердцем носит?

Мистер Перфлит вскинул руки, словно открещиваясь даже от мысли о чем-либо подобном.

– Боже великий, нет, конечно!